девушки образуется половозрелый полновесный мужчина.
Картер полетел на полосатый диван, расставив лапы, словно подбитая птица – крылья. Не успел он приземлиться, как из тела вырвались острые лучи света, на секунду нас ослепившие, и на диван рухнул обнаженный подтянутый парень. Он был покрыт синими пятнышками, чем до смешного напоминал испорченную черной ворожбой божью коровку. Картер смачно шибанулся лбом о резной деревянный подлокотник и, выругавшись, голым задом уселся на полосатые диванные подушки.
– Ква-квакого демона?! – выдавил жених хрипловатым голосом.
– Картер, милый… – прошептала Дороти, прикладывая к дрожащим губам тонкие пальцы. – Ты снова стал мужчиной!
Неверно истолковав радость нареченной, тот скрестил ноги и, нащупав подушку, прикрыл причинное место. Клянусь, я ничего там не рассматривала! Ну, может, самую малость. Исключительно ради желания узнать, все ли тело покрыто синими пятнами. К слову, «там» тоже были пятна.
– Эмили? – вдруг обнаружил он посреди собственной чистенькой гостиной любовницу в лично подаренных розовых чулочках. – А ты что здесь делаешь?
– Разве она не ваша помощница, госпожа ведьма? – в свою очередь, уточнила Дороти.
– Спасибо, я и сама, без помощниц, неплохо с жабами справляюсь, – не без ехидцы отозвалась я. – Раз моя миссия выполнена, то позвольте откланяться.
Молодые люди разглядывали друг друга в гробовом молчании, а я, стуча каблуками, вышла из дома.
– Тогда кто вы? – донесся до меня напряженный голос Дороти. Прежде чем маленький домик затрясся от громогласного скандала, я тихонечко прикрыла дверь.
Вечер был отличный, теплый, пахнущий сиренью. Сунув руки в карманы черного длинного платья, плавной походкой я направилась к стоянке для кебов. Из окон на меня с ужасом поглядывали местные кумушки, сворачивали с дороги испуганные дамочки с собачками. Давненько у меня не было такого хорошего настроения, чтобы прогуляться по вражеской территории, попугать местных куриц и даже не воспылать желанием проклясть пару домов.
После десяти вечера в Сельгросе останавливалась жизнь. Улицы пустели, закрывался даже трактир, единственное во всем городе злачное место. Как по мановению волшебной палочки, исчезали наемные экипажи, словно никогда колесами не разбивали брусчатки маленького городка. Каково же было мое удивление, когда чуть за полночь, только кукушка скрипуче прокаркала двенадцать раз, в лавку настойчиво постучались.
Грешным делом, я решила, что ко мне под покровом темноты пробрался кто-нибудь из местной знати, неожиданно отрастивший хвост, ослиные уши или очередные козлиные рога, как в прошлом году мэр, но на пороге стоял высокий растрепанный парень. В руках он держал банку с какой-то живностью.
По ночам ведьмы видели не хуже, чем днем, но я с детства страдала слабыми глазами. В маскирующий амулет обязательно вплетала заклятье для остроты зрения. Чтобы в густой темноте рассмотреть позднего гостя, пришлось повыше поднять свечу и поправить на носу очки в тяжелой черепашьей оправе. Днем Картера я особенно не разглядывала,