позволил себе публично отречься в католическом костеле от православной веры и перейти в католическую.
18
Я забыла упомянуть, что на обратном пути из Петергофа в Петербург мы сели в карету, чтобы немного отдохнуть; с нами были граф Разумовский и князь Волконский. Ее величество спросила, что она может для меня сделать, чтобы отблагодарить. «Доставьте счастье моей родине, – ответила я, – и сохраните добрые чувства ко мне – тогда я буду совсем счастлива». «Но это ведь мой прямой долг, – возразила она, – а я хочу облегчить тяжесть, которую чувствую». «Я не думала, что дружественные услуги окажутся для вас тягостными». – «Словом, – ответила императрица, целуя меня, – просите у меня, чего хотите; я не буду покойна, если вы мне тут же не укажете, что я могу сделать, чтоб доставить вам удовольствие». «В таком случае, воскресите моего дядю, который не умер». – «Это загадка», – сказала государыня. «Князь Волконский ее вам разрешит», – возразила я.
Я просила этой милости не для себя, все-таки мне это было неприятно. Волконский рассказал императрице, что генерал Леонтьев, родной дядя моего мужа, отличившийся в войне с пруссаками, из-за капризов своей жены был лишен седьмой части своих поместий и четвертой части движимости и капитала, которые ей следовало бы получить только после его смерти. Петр III тем охотнее согласился на эту несправедливость, что он относился неприязненно ко всем генералам, действовавшим успешно против пруссаков. Императрица, признав справедливость моей просьбы, обещала, что в одном из первых указов, подписанных ею, восстановит права моего дяди. «Вы меня этим очень обрадуете, ваше величество, так как генерал Леонтьев – единственный и любимый брат моей свекрови». Я была весьма довольна, что имела возможность доказать матери моего мужа мою привязанность к ее семье и вместе с тем уклонилась от наград, претивших моему нравственному чувству. На следующий день Панин получил графский титул и 5 тысяч рублей пенсии; князь Волконский и граф Разумовский получили ту же пенсию. Остальные заговорщики первого разряда получили по 600 душ или взамен их 24 тысячи и 2 тысячи рублей пенсии. К моему удивлению, я была причислена к этому разряду. Я не воспользовалась разрешением взять землю или деньги, твердо решив не трогать этих 24 тысяч рублей. Некоторые из участников переворота не одобряли моего бескорыстия, так что для того, чтобы прекратить дальнейшие толки и не возбуждать неудовольствия императрицы, я велела составить список долгов моего мужа и назначила эту сумму для выкупа векселей по обязательствам, данным моим мужем своим кредиторам, что и было исполнено Кабинетом ее величества.
19
Когда было получено известие о смерти Петра III, я была в таком огорчении и негодовании, что, хотя сердце мое и отказывалось верить, что императрица была сообщницей преступления Алексея Орлова, я только на следующий день превозмогла себя и поехала к ней. Я нашла ее грустной и растерянной, и она мне сказала следующие слова: «Как меня взволновала, даже ошеломила эта смерть!» «Она случилась слишком рано для вашей славы и д