вобла, Гурджиев
«Ту-204» страдал, дребезжал и покряхтывал, как ветеран-бегун, решивший проверить себя на дистанции в десять тысяч метров. Чтобы не думать, а долетим ли, я решил занять себя чтением. Единственной припасенной на этот случай книгой были путевые дневники Гурджиева. В студенческие годы я увлекался Георгием Иванычем, штудировал сочинения про танцы, а потом уже прочитал Пятигорского, «Философию одного переулка», где главный наш мистик представлен во всей красе. А тут еще по весне посмотрел достаточно неожиданный документальный фильм про Фонтебло, Успенского и всю компанию. В общем, Гурджиев со всеми его рассказами про горных старцев, забытые истины, Луну и Солнце, памирцев и езидов показался мне еще одной приправой к азиатским дорогам, и я скачал эту достаточно пухлую, если мерить в бумажном выражении, книжку себе на Букмейт. Лучше все-таки, чем кино смотреть, если вдруг будет пауза и захочется побыть одному. По крайней мере, в самолете Гурджиев шел отлично, и о том, что Ту может где-нибудь рассыпаться в небе над Волгой, я не вспомнил ни разу.
Нас встречали Дима и Серега, ребята из «Mad Heads MC», организаторы байк-фестиваля «Mad Day» и владельцы «Harley Bar». У них в гараже дожидались мой «Иваныч» и «гуси» Васи и Любера.
В Астрахани было как-то не жарко, почти ноль. Такой погоды в конце апреля местные старожилы не помнили, впрочем, холодная весна – начало марта вместо конца апреля – стояла по всей Европе и дошла до самых границ континента. В итоге к старому татарскому Хаджи-Тархану, который когда-то осаждал и сжег Тимур, мы не поехали, но Хлебникова я все же вспомнил:
«Где Волга прянула стрелою
На хохот моря молодого,
Гора Богдо своей чертою
Темнеет взору рыболова.
Слово песни кочевое
Слуху путника расскажет:
Был уронен холм живой,
Уронил его святой, –
Холм, один пронзивший пажить!
А имя, что носит святой,
Давно уже краем забыто.
Высокий и синий, боками крутой,
Приют соколиного мыта!»
Этот как раз «высокий и синий» холм Богдо, в названии которого слышится «богдыхан» и что-то уж совсем восточное, местные безо всякого почтения называют Жареный, а еще чаще Жареный Бугор. Он расположен в 12 км по течению выше современной Астрахани, на правом берегу реки. Первым город Хаджи-Тархан упомянул арабский путешественник Ибн Баттута в 1333 году, приезжавший к низовьям Волги в свите хана Узбека:
«Тархан значит у татар место, свободное от податей… Город этот был назван в знак памяти его основателя – поселившегося здесь одного хаджи, паломника и благочестивого человека. Султан освободил его землю от пошлины, и она стала притягивать людей».
Времена, правда, стояли в ХIV веке совсем не мирные. Не прошло и семидесяти лет, как город оказался почти стерт с лица земли. Зимой в низовья Волги пришли воины Тимура. Жители соорудили было стены из толстых кусков льда и готовы были сопротивляться, но их начальники, как часто бывает,