не было страха, и боли, и ласки,
Чтоб не к чему нас ревновать,
Чтоб стерлись из мира лукавые краски,
Чтоб души растерянные без опаски
Вступали на снежную гать.
«Не води на живые источники вод…»
Не води на живые источники вод,
Я и здесь понимаю тебя.
Все равно, и на них чернобыльник падет,
Нашу славу и силу губя.
И тогда мы опять целый вечер молчать
Будем, глядя друг другу в глаза,
Только близко уже медная саранча,
Это ею пылает гроза.
Станет, жаля, терзать нелюбимую плоть,
Как притворщица щиплет клубки,
Станет мельница счастья впустую молоть
Закромами обиняки.
Будет жизнь проливаться на вещи и дом,
Зелень темную, камень печной,
Уходя – не всерьез, постепенно, с трудом,
Без оглядки, порою ночной.
«Ты думаешь, что любит Бог…»
Ты думаешь, что любит Бог
За труд Свой брать сполна,
И чем таинственней твой долг —
Тем выше и цена?
Мешаются под сетью жил,
Не ценятся ни в грош,
Ничком, глухое, “дыр, бул, щыл” —
С младенческим “йон, рош”.
Все сказано обиняком, —
Ведь проще не сказать, —
О том, что каждый знал тайком,
Отказываясь знать:
Что только наш надменный толк
Затихнет вдалеке,
Как щедрый Бог и скряга-долг
Выходят налегке.
Китайская грамота
Подсолнух, не своди меня с ума
Бесслезною сорокалетней челкой,
Всегда нелепым “Дания – тюрьма!”
И сердцевины пуделем с иголки;
Скворечник, не вводи меня во грех
Простой, что сушь во рту, твоей разгадки,
Чтоб – до травы от ласточкиных стрех —
Воздушные чуть-чуть плоились складки.
Чтоб бабочек, огромных как трусы,
И ласточек заморской гарнитуры,
И, в волосах травы, седой росы,
И облаков стальной мускулатуры,
И шляпок с лентами картофельной ботвы,
Встречающей героев на причале,
Мышей, тихонько шепчущих “увы”, —
Я не узнал в полуденной печали.
Чтоб не признал длины, и высоты,
И ширины, а только видел: время,
Смородиновые сожрав кусты,
Вошло в shortlist литературных премий.
Сорока иероглифом “Китай”
Над каменной взошла печной трубою.
По правилам грамматики, читай
“Нет, не любил…” как “Мне не быть с тобою!”.
«Алюминиевой ложкой…»
Алюминиевой ложкой
Ветер машет над травой,
Надобно совсем немножко,
Чтоб сказать: и я живой.
Только ветреной отведать
Серебрящейся ухи,
Точно в праздник, в эту среду
Нанимаясь в пастухи.
Только в городе бессонном
Ночью