всего не давало ему покоя то, что матушка так и не высказала до конца. «Как же мы неправильно все сделали». Что именно казалось ей неправильным? Клиника доктора Юргеля?.. Или же ее собственное обращение за помощью к Филиппу Лорелу? Куда там до святого старца!
Проснулся Саша, как и многие на этой даче, уже после обеда. И так же, как и многие, в этот день они с матушкой должны были уезжать вечерним поездом обратно в Петербург. Но Елена отчего-то вдруг передумала.
Она была не единственной, кто оставался, да и Ариночка этим утром уехала, так что Саша не стал с нею спорить и отправился домой один.
– Вот назло им всем позову мальчишек из гимназии и напьюсь с ними. Пусть потом стыдно станет, что меня одного бросили, – пробормотал Саша, совсем уже позабыв, какой была последняя фраза Марка и сколько времени прошло после нее.
– А я думал, что после такого продолжительного раздумья ты выдашь что-то более глубокомысленное.
– Я забыл, о чем мы говорили. Да, может, ты и прав, надо порадоваться свободе. Соберемся с мальчиками, как я уже говорил, напьемся, как извозчики. Семнадцать лет все-таки!..
Марк кивнул, как-то коротко, отрывисто, будто говоря «ну да, ну да».
– Только не забывай, что тебе учиться с ними еще целый год, так что старайся себя контролировать. Если они, конечно, тоже не нюхают кокаин.
У Саши неприятный холодок пробежал по спине.
– Ты что же, думаешь, что я могу кого-то из них?.. Нет! Это же мои ребята – мои, родные. Я с ними всю гимназию отучился. Никогда и ни за что я их не трону!
Марк только усмехнулся, как всегда, чуть криво и лукаво.
– Родные, говоришь? Ну, тогда ладно.
Он сел на подоконник напротив растерянного и глубоко возмущенного Саши.
– Так ты, что же, не веришь, что я в своем уме?
– Разве я сказал, что не верю? Просто хочу посмотреть, что будет. Вариантов, собственно говоря, немного: ты либо рассмешишь, либо порадуешь меня своим поведением.
«Как же гнусно он себя ведет, – подумал Саша, молча, и, как ему показалось, невозмутимо отвел взгляд в сторону на улицу. – Он ведь отлично знает, насколько я завишу от него. Бог ты мой! Он ведь именно поэтому так себя и ведет! Чертов язычник».
Солнце к этому моменту уже смотрело поверх петербургских крыш, скользило ленивым, сонным взглядом из-за горизонта, будто напоследок, забавы ради, пересчитывало все трубы и шпили. Тепло и свет таяли в улицах и переулках, а глухие дворы уже успели остыть.
– Не выпить ли нам травяного чаю с медом? – вдруг предложил Марк.
Саша оживился и обида его как-то поубавилась.
– Это того, который мы пили в прошлый раз? С охотой!
Он быстрее Марка перебрался на диван, поближе к низкому восточному столику, отделанному перламутром, и разлегся на валиках и подушках.
Кстати, в жилище римлянина было множество старинных восточных вещиц и предметов мебели, часть которых, вероятно, принадлежала