но теперь считаю, что это неправильно! – решительно сказала Лизи. – Настоящая женщина должна уметь танцевать, стильно одеваться и вообще подать себя в свете, не важно, часто это приходится делать или нет! Это полезно, хотя бы для самооценки. Правда, у благочестивых христиан самооценка должна быть ниже плинтуса, – насмешливо добавила она.
– Да почему?! – возразила Илария. – Просто вот лично я не ощущаю такой потребности – блистать в обществе. Если б ощущала, то научилась бы, это же, наверное, не сложней генетики!
Дарья молчала. В душе она больше соглашалась с Елизаветой и вдруг осознала, что совсем не прочь иногда посещать танцы и вечера, куда можно красиво одеться, надеть украшения – это действительно придавало уверенности в себе и приятно возбуждало, как она убедилась на опыте, получив в подарок уроборос… Только вот у Василия нет никакой тяги к подобной жизни. Однажды он даже пожалел Панайотиса, который «должен таскаться на все эти бесконечные встречи», и порадовался, что над ним с Дарьей не тяготеют никакие светские обязанности. Дарья тогда с ним согласилась, а теперь… Надо признать, что в последние месяцы ее внутренние ориентиры незаметно стали меняться, и она не могла решить, хорошо это или плохо. Лизи считает, что блистать в обществе, уметь танцевать, вызывать восхищение – хорошо… Но, в сущности, это довольно далеко от христианских идеалов, изложенных у святых отцов. Получается, Дарье эти идеалы… наскучили? Эта мысль привела ее в некоторую растерянность. Если такие устремления плохи, то с ними надо бороться, каяться в них на исповеди… Но если они не плохи? Откуда-то ведь берутся такие потребности… Вот, Лари говорит, что у нее нет потребности в бурной светской жизни. А если б она появилась? Наверное, подруга нашла бы способ осуществить свои желания и не думала бы, что это не по-христиански…
«Меня, кажется, всё еще держат в плену мои прежние понятия о благочестии, – подумала Дарья. – Того нельзя, этого нельзя… А почему нельзя, непонятно. В конце концов, Христос вроде бы не запрещал вести светскую жизнь или танцевать… Он вот и сам на свадьбе в Кане пировал, а там же наверняка танцы были тоже, все и пили, и ели, и веселились… Беременная, когда чего-то хочет, соленого там или кислого, берет и ест, потому что это означает определенную потребность организма. Но с душой разве не так? Если человек ощутил какое-то желание, никак себя не накручивая и ничего такого, а просто вдруг появилась потребность, то не значит ли это, что душе это требуется для развития? А если это желание не удовлетворить, не будет ли душа обделена? Насколько всё это самоограничение правильно? И до каких пределов оно должно простираться?»
– Всё с тобой ясно! – улыбнулась тем временем Лизи на реплику Иларии. – Ты у нас вообще такая… воробышек. А ты, Дари? Или у тебя совсем никаких светских потребностей нет? Ты ж из нас троих самая благочестивая!
– Ну,