росомахой, я выхватил нож и метнул в нее – тут и росомахе смерть, и морок развеялся. Потом наклоняюсь к младенцу, а он – светлая мать Ильматар! – открывает глаза… Калли, это что же, называется – рыба? Ты бы еще комаров нажарил!
В левой руке Ильмо держал жареного окуня на прутике, правая была плотно обмотана повязкой. Шея в том месте, где его укусил подменыш, распухла и покраснела, на коже запеклась кровь.
– Комары пошли на юшку, – ответил Калли, выуживая из котелка холстяной мешочек с рыбьей мелюзгой. – Так, говоришь, метнул в оборотниху нож – самый обычный охотничий нож, – и с одного броска…
– Это ведь не простой нож, а заговоренный! Видишь, на рукояти руны? Мне в Брусничном один бродячий колдун резал. Смотри: эта руна – чтобы нож не потерялся, эта – чтобы ржа не ела, а эта, самая сильная, – на погибель всем лесным хийси!
– Чем давать свой нож в руки чужому колдуну, лучше бы вырезал руны сам, – нахально посоветовал Калли и принялся поворачивать мелких окуней, которые жарились над костром, чтобы скрасить охотникам отдых в ожидании главного блюда – ухи. – Или Вяйно тебя не научил такому нехитрому делу?
– Нечего скалить зубы! Чего ты вообще понимаешь в оружии, холоп?
– Ничего, – согласился Калли, почесывая костлявую грудь, пересеченную от ключицы до подреберья страшным шрамом. На вопросы о происхождении шрама Калли неизменно отвечал, что это было в далеком детстве и он ничего не помнит, так что Ильмо мог быть уверен, что достался он Калли не в бою.
– А в рунах?
– И того меньше, – покорно согласился Калли.
– То-то же. Впредь не спорь с хозяином. Дай-ка мне еще окушка – и слушай дальше…
Калли, худой лохматый подросток, был холопом Куйво, дяди Ильмо. Тот купил безродного мальчишку, прельстившись на дешевизну, на рыбном торге в Брусничном, куда ежегодно возил по весне свежесоленую икру. Куйво рассудил, что лишние руки ему не помешают: своих сил на все не хватало, старшему сыну едва исполнилось пятнадцать, а на Ильмо, который вечно пропадал в лесу, он давно махнул рукой. Но Куйво всю жизнь удача обходила стороной, не повезло ему и с рабом. Не то чтобы Калли был ленивым или непокорным, но он даже молчать умудрялся так, что ему невольно хотелось дать по зубам, а что ни скажет – то сдерзит. В хозяйстве новый раб оказался непригодным – за что ни брался, всё ломал и портил. «Кто из нас проклят – ты или я?» – орал Куйво на раба и в конце концов выкрутился, подарив его Ильмо. «С таким-то сладить будет потруднее, чем хийси по болотам гонять», – сказал он племяннику в виде напутствия. Но и тут он просчитался – Ильмо и Калли неплохо поладили.
– …да и разбил ему голову о корень, – закончил рассказ Ильмо. – Не знаю, что об этом и думать.
– А что тут думать? Сожрать тебя хотели, и всего делов.
– Не скажи, Калли! Я поначалу думал, что росомаха с древесным хийси добычу не поделили. А теперь вот думаю – не сговорились ли они против меня?
– Хийси сговорились? Ха! Тяпнуть