он не просто капитан. Он ее друг. И ее друг страдает. Обвинения могут подождать.
Она глубоко вздохнула, взяла себя в руки:
– Что она делает?
– Скажи этой шлюхе, что я играю на фаготе, – предложила Мария.
– Она тебя обозвала.
– Как именно?
– Я бы предпочел не говорить.
– Она обычно такая, твоя жена?
– Нет, вовсе нет.
– А сейчас стало лучше? – Эдит скользнула на стул, который занимала Мария.
– Я бы назвала это «супружеским блаженством», а ты? – Мария плавно встала, освобождая место.
Она обняла Эдит за шею одной рукой и заговорщически улыбнулась, словно они со старпомом были закадычными приятельницами. Сенлину захотелось схватиться за голову и выбежать из комнаты.
– Не совсем, – сказал он.
Эдит посмотрела ему в глаза:
– Стало хуже?
Он не отвел взгляда:
– Нет, примерно то же самое. Я все еще надеюсь, что мне станет лучше. Передозировка не может длиться вечно.
– Надеешься, – сказала она тоном, который намекал на противоположное. Она ему сочувствовала, но из-за скрытности ощущала себя в каком-то смысле преданной.
Она попыталась придумать вопрос, который дал бы более четкое представление о его душевном состоянии, не превращая разговор в допрос.
– Ты разговариваешь с ней, с этим своим призраком?
– Нет, я всячески стараюсь не беседовать с плодом своего воображения.
Обиженно нахмурившись, Мария ринулась к его шкафу. Распахнула дверцы, запустила руки внутрь. С точки зрения Эдит, в комнате ничего не изменилось. Он один видел, как из шкафа бьет порожденный ею фонтан шелковых одежд и постельного белья.
Он изо всех сил постарался сохранить невозмутимый вид:
– Команде расскажешь?
– Да разве я могу? Если скажу, мне придется… придется взять командование на себя.
Сенлин кивнул, как будто ему предъявили счет, который он предвидел, хоть и не мог оплатить. Он знал, как все обернется, если его сместят. Сперва он превратится в обузу, затем – в бремя и в конце концов станет мельничным жерновом, ломающим шею бывшей команде. Его пародия на поиски пропавшей жены закончится. Призрак Марии будет его преследовать, пока не сведет с ума. В конце концов у команды не останется выбора, кроме как бросить его на какой-нибудь жуткой скале и отправиться на поиски лучшего будущего.
Жалость к себе, вызванная этим видением, была столь же отвратительной, сколь и интуитивной. Он тряхнул головой.
– Ты им расскажешь?
– Нет, – осторожно проговорила Эдит. – Я не думаю, что они последуют за мной. У них все еще много теплых чувств к тебе, Том. Я говорила, когда мы начинали: не хочу быть капитаном. Но я также не хочу умирать. Если тебе мерещатся черти, ты опасен для всех нас.
– Тем не менее, даже одержимый демоном, я умудрился прокормить команду. Я сохранил корабль целым. Пусть меня преследуют призраки, Эдит, но я не умственно отсталый, – сказал Сенлин,