раздраженно отмахнулся.
– Что толку от жалости? Здесь пишут, что завещание было утрачено, а прямых наследников у дяди не осталось. Меня, как его племянника по матери, призывают в столицу на Совет, который изберет следующего императора.
Альдор с тревогой покосился на Ириталь. Латанийка читала предназначенное для нее послание, не слыша всего, что говорил Грегор. И чем дольше читала, тем сильнее бледнела. Закончив, она выронила письмо и пошатнулась – Грегор едва успел подхватить ее. Альдор поднял с травы лист, испещренный латанийской вязью – языка этого древнего народа он не знал.
– Ириталь, что с тобой?
– Леди нужно присесть! – Альдор сорвал с плеч плащ и бросил на ствол поваленного дерева. Грегор, бережно поддерживая, усадил возлюбленную и отметил, что ее бил озноб. – Где-то у меня были нюхательные соли…
Ириталь, все еще бледная, приняла поданный сенешалем хрустальный флакончик, глубоко вдохнула испарения, поморщилась от резкого запаха и наконец-то заговорила:
– Знак…– она едва шевелила губами, обеспокоив мужчин не на шутку. Да и сама выглядела до смерти напуганной. – Жрецы увидели Знак. Меня тоже призывают в Миссолен.
Герцог непонимающе уставился на возлюбленную:
– Хорошо, поплывем вместе. Я прикажу снаряжать корабль. Так даже лучше, только если…
– Ты не понял! – внезапно крикнула Ириталь, и ее лицо исказилось такой мукой, что Грегор и Альдор отпрянули от неожиданности. – Знак ужасен! Меня призывают в столицу, чтобы выдать за императора.
***
– Как же ее выдадут за императора, если тот мертв? – Кутаясь в подбитую мехом накидку, Грегор нервно шагал по Малому залу Эллисдорского замка. Могучая фигура молодого герцога едва протискивалась меж длинным столом и стеной.
– И не оставил наследников, – добавила Ириталь. Она переоделась по случаю Праздника весны и теперь выглядела, как ей подобало по статусу – царственно и утонченно. Но тоже страдала от холода: Альдор заметил, что она постоянно прятала руки в мехах.
Лишь сестрица Грегора леди Рейнхильда, казалось, была рада привычной прохладе и чувствовала себя вольготно: сбросила накидку и с обманчивой ленцой потягивала пряное вино, что Альдор прихватил с кухни.
Во внутреннем дворе гремел нестройный хор – недавно вернувшиеся из похода в Спорные земли солдаты орали песни так громко, что звуки веселья долетали аж до верхних этажей господского дома. Из подвалов выкатили бочки с элем, а на вертелах, распространяя дивный аромат, жарились поросячьи туши. Слуги водружали на столы пироги, караваи, разносолы и подносы с печеной дичью. Пляски в главном зале разошлись не на шутку – отсутствия хозяев замка уже никто не замечал.
Альдор отставил чашу, бросил тревожный взгляд на Рейнхильду и в очередной раз поразился тому, насколько они с братом походили друг на друга внешне: русоволосые, синеглазые, высокие и крепкие, как северные деревья. Правда, Грегор пошел характером в отца – столь же упрямый, вспыльчивый, прямолинейный, как покойный лорд Рольф. Рейнхильда же многим напоминала