этим воспользовался. Что-то сместилось в восприятии – и уже не флагман подлетал к нам, а мы падали на металлическую равнину, залитую разноцветными огнями, ощетиненную башенками и антеннами. Падали все быстрее…
Я вцепился в обшивку, отчаянно стараясь не паниковать. Не станут же алари проводить такую грубую «стыковку»!
Они не стали. Поверхность диска заколебалась «под нами», открывая шлюз, челнок дернулся – нас подхватывали гравитационным лучом.
– Пол! – крикнул я. – Ориентируйтесь ногами к полу!
Но дед с Машей слишком расслабились от первой в их жизни невесомости. Когда в челноке возникла гравитация, они еще висели у иллюминаторов. Я успел лишь подхватить падающего деда и принять толчок на себя. Блин, одни к старости худеют, а другие – наоборот!
Слегка похрустывала обшивка челнока, мгновенно перешедшего из вакуума в атмосферу. Маша потирала ушибленный локоть, присев на полу. Дед с кряхтеньем слез с меня, замер на четвереньках. Удивленно произнес:
– Однако… Спасибо, Петенька. Для моего возраста… это слишком.
Я виновато посмотрел на Машу. Был бы чуть расторопнее – подстраховал бы обоих.
– Спасибо, Петя, – без всякой иронии сказала она. – А я растерялась, дура… Андрей Валентинович, как вы?
– Ничего, – задумчиво сказал дед. – Вот только зачем наши предки поднялись с четверенек? Так гораздо удобнее.
Маша, несмотря на протесты, усадила его в кресло. Двадцать часов в невесомости не много, но с непривычки ноги начинают подкашиваться.
А я подошел к иллюминатору и впервые в жизни посмотрел на корабль Чужих изнутри.
Это был тот самый зал, в котором пилот чужой расы дрался с алари. Я его сразу узнал, хоть кораблика-линзы уже не было. Шершавая плитка пола, неровный, словно своды пещеры, потолок. В стенах – какие-то глыбы мутного стекла, испускающие неяркий оранжевый свет. И повсюду – алари. Видимо, шлюз не разгерметизировался, когда нас затянуло внутрь, силовое поле удерживало воздух. У Чужих немало таких хороших штучек.
У меня вспотели ладони. Очень уж их было много. И слишком они походили на обычных мышей. Словно мы уменьшились, словно я стал Щелкунчиком, попавшим в мышиное королевство…
Интересно, кто же будет мастером Коппелиусом – дед или счетчик?
– И кто здесь мышиный король? – спросил дед, которого Маша была вынуждена подвести к иллюминатору. Я не удивился сходству ассоциаций. Обычное дело.
– Самая молодая особь… – прошипел счетчик. – Она впереди… черная шерсть и золотистый костюм… Командующий флотом…
– Это он или она?
– Пока не решено. Алари определяют свой пол после изменения окраски на темно-серую. Но вы можете использовать обращение «он»; алари знают, что на Земле главенствуют мужчины.
Маша фыркнула.
Данилов подошел к нам. Я почувствовал укол совести – моими обязанностями было запустить программу консервации корабля, а не оставлять это командиру. Но он ничего