таящейся угрозы враз отрезвило всех. Нервы натянулись, как тетива лука.
Капитан понимал: нужно как-то разрядить обстановку, и поэтому, когда они въехали в чащу, решил прервать гнетущее молчание:
– Как настроение, Сыч? – он сказал тихо, но так, чтоб его голос был услышан и следующими позади драгунами.
Метис что-то буркнул под нос, скосив настороженный взгляд на Луиса.
– Я понял, – де Аргуэлло ловко поднырнул под очередной веткой, – настроение у тебя на все сто: волки в желудке не воют, впереди славная охота, да и погода – грех жаловаться… Луна – добрая помощница, а, дель Оро?
Сыч ухмыльнулся, думая о своем, и протянул в ответ:
– А всё-таки круто мы въехали в Санта-Инез, дон? Дым и сера! Вы видели, как косились их бабы! А мужики выворачивали глаза, как загнанные жеребцы… Зря, черт возьми, вы не дали мне разделаться с этим доминиканцем…
«Ай, дель Оро… Наглый самец, с тем самым пузырем жестокости и зла за душой, чтобы выжить в диких краях, но маловатым для того, чтобы порвать с бродяжьей жизнью… И всё-таки ты, дурак, – подумал Луис, – псом жил, псом и помрешь. – И тут же удивился: как это Сыч дожил до тридцати лет? Но сам и ответил: – пожалуй, потому, что думать в этих краях надо только о себе. Что этот сукин сын и делает».
– Ладно, что было – то было. Хватит ерошить перья, дель Оро!
Метис с неохотой заткнулся, сунув трубку в рот и, не разжимая челюстей, процедил:
– Как будем действовать, дон?
– Сообща, амиго. У каждого будет шанс первым схватить ЕГО за хвост. Скоро доберемся до гороховых полей и отдохнем.
– Что? – белки волонтера блеснули во тьме. – Ты предлагаешь ЕГО ждать в открытом поле?
– Дыши глубже, Сыч! Именно так, иначе как же я еще смогу высказать этой твари всё, что у меня накипело? ОН же нам задолжал, не так ли?
– ОН всем нам задолжал, – послышались приглушенные голоса сзади.
– Вот видишь, приятель? – Луис хлопнул его по плечу. – Больше жизни! Со мной все согласны? Я просто не узнаю тебя.
– Вы всё шутите, капитан? Веселитесь, – волонтер мрачнел, по его лицу было видно, что он теперь мало по-лагался на рефлекс пальца, нажимающего на спусковой крючок пистолета.
– Как лис в курятнике, а что?
– Да как бы мы не стали теми петухами, сеньор…
Дон де Аргуэлло едва заметно повел плечом, когда эти слова протанцевали в его сознании, а дель Оро вдруг вскинул голову, прислушался. Его белое огромное сомбреро, плывущее в темноте, замерло и, казалось, теперь парило над землей.
Сквозь листву проскользил ветер, сбив полдюйма пепла с конца сигары капитана. И в этом порыве все четверо ощутили магический зов гороховых полей. Они не видели сего жуткого места, но знали, что глаза их точно приклеили к нему, через гибельную темь леса, коя, будто толстая паутина, скрывала далекие поля. Они лежали там, впереди, как языческий алтарь, ожидающий