Александр Евдокимов

Правдивая странная ложь


Скачать книгу

свидетелей убрать!

      – А-а…

      Шушарин взял стопку и выпил.

      – Ты, мать, давай без самодеятельности. Подождём рассвета. Может, приляжешь, а я часовым побуду?

      – Да, где теперь уснуть. Во! опять скрипит… Ненасытные… И не боятся же.., – тяжёлые выдохи старухи натянулись пробкой на бутылку.

      На перепонки деда осыпались стрелки часов.

      – Дело серьезное, – луна вцепилась в края пробки, – слышь, а когда под шкафом дверь не сдюжит – газ включай!

      – Зачем? – напугалась жена.

      – Как зачем! – Лунный свет на металле пробки исчез, и блеск слезы горькой помчался в рюмку: строго и рассудительно. – Что они с тобой нянькаться будут?!.. Лучше – уснуть!

      – Ой, Петенька! – взвизгнула Полина Тимофеевна и упала лицом ему в колени, – половицы громко проскрипели над кухней.

      : «Перебрал, – подумал Шушарин, поглаживая её по голове, – слишком большая крутизна».

      – Так, не горюй! – муж осознал: сегодня он действует – это приятнее. – Ну-к, воду на газ поставь! И мне края наполни, чтоб нутро торкнуть разогревом, язви их!

      – Зачем?!

      Тимофеевна Полина-былина с оглядкой на потолок склонила горло бутылки к краю рюмки и водка расторопно взобралась по граням – к грани: края открылись хмельной росе и они сбежали празднично на стол, роняя свой аромат в объём кухни.

      – Хм-м! Смекалка! – воин задохнулся сладко и горько выпитым, стряхнув с руки капки пролитого, – Сырость только не разводи! Мне ж дороги эти капли… Побереги! Побереги, да: это ж тебе не вода!… Я… язви их, слезинки наши-ваши… Да… Слезами этими и поможешь, и не поможешь… Не плачь! Смекалку-то зришь?! И шкаф не нужен будет: полезет вор в окно, а мы его кипяточком! Пусть скрипят… Только воду в ванной набирай, чтоб не шуметь.

      Пока шумела по трубам вода, он расслабил ещё стопочкой всё своё тело.

      Открытый огонь упёрся в дно кастрюли и застыл в глазах Полины Тимофеевны, успокаивая и сердце, и руки, и душу.

      Где-то скрипел потолок…

      Молчали…

      За окном показались светлые краски рассвета, взгляд Петра Степаныча столкнулся с углами стен – никакой бесконечности: ни праздника, ни страха: ни потопа, ни вора. Устал: наступал день, нужно было как-то прожить его, дождаться следующей своей радости-ноченьки.

      Где-то тюкало-скрипело и зрачки старика цеплялись за фундамент лампочки: кого это сон не берет?!…

      – Что – вскипело? Тогда налей ещё, – на прорыв пойду!

      – Петенька, хватит: совладать не будешь.

      : «Успокоилась, ядрёна мать, – спокойно подумал Шушарин, – зря про кипяток брякнул».

      Пробка вновь оседлала бутылку.

      – Значит так! Как только я пойду, ты из окна что-нибудь выбрось…

      – Зачем?!

      – Атасовца отвлечь!

      – Кого?

      Пробка церемониально и беспрепятственно сползла эффектно с макушки бутылки и продефилировала в воздухе между стариками в ведро мусорное.

      – Постового! Кумекай: он на шум кинется, а я прошмыгну как раз! – водочная посудина