отражение в советском кинематографе. «В кинопроизведениях проявляется культура одиночного материнства, основанная на социальных отношениях и соответствующих символических кодах»[225]. В этих картинах утверждалась мысль, что работающая женщина может вырастить полноценного ребенка, восполняя недостаток отсутствия отца любовью. «Контракт ″работающая мать″ продолжал быть нормативным для советских женщин»[226]. Отца же заменяло государство «В кино государство показано как главный благодетель, помогающий одинокой матери преодолевать многие препятствия»[227]. Советская женщина, выйдя из подчиненного положения в обществе, попала в достаточно сложную ситуацию. «Благодаря интенсивной государственной политике по работе с женским населением в период 1920–1930 гг. из аморфной женской массы получился адресный сегмент подконтрольного псевдогражданского общества в тоталитарной системе»[228]. Следует помнить, что именно в советский период женщина превратилась из маргинального социального объекта в активного строителя общества. Именно «женский удел демонстрировал мощный разрыв с традицией. Советская женщина освоила все виды и сферы деятельности, которые ранее занимали мужчины – экономику, науку, спорт, а впоследствии и космос. Можно утверждать, что именно советская женщина, а не советский мужчина представлял новый тип советского человека»[229].
Нередко материнская любовь сродни эгоистическому чувству. Ее чрезмерная забота продиктована отнюдь не любовью к ребенку, а стремлением доказать свою любовь. Такая материнская любовь неискренна и зачастую приводит к результатам, не предполагаемым матерью – излишней нервозностью, тревожностью и напряженностью ее чада. В целом – в зависимости от любви матери зависит вся жизнь человека. Если материнская любовь была чрезмерно обильной и непростительно навязчивой до зрелого возраста, когда человек должен приобрести самостоятельность. Или материнская любовь оказалась недостаточной, эгоистичной, показной или чересчур тревожной – человек становится неуверенным в себе, инфантильным, беспомощным и т. п. «Эта особенность деструктивной и поглощающей материнской любви – изнаночная сторона образа матери. Мать дает жизнь, и она может забрать жизнь. Она – та, которая оживляет, и та, что уничтожает: ради любви она способна творить чудеса – и одновременно никто не может причинить большего вреда, чем она»[230].
Как же подготовить себя к материнской любви?
Так как любовь – искусство, то она требует дисциплины и самодисциплины, сосредоточенности, терпения, страстной заинтересованности и обучения. Это также семантические проявления материнской любви. Довольно парадоксально утверждение Э. Фромма, что способность любить – «это способность оставаться в одиночестве»[231]. И в этом тоже проявляется материнская любовь – уметь отделить себя от своего ребенка, давая ему свободу самостоятельной жизни.
При этом