шомпол юноше.
– Выстрелить может каждый олух, а вот для того, чтобы зарядить, нужны мозги, – проворчал он и стал наблюдать, как Хэл отмеряет заряд, доставая порох из большой кожаной сумы. – Каков вес пороха? – спросил он.
И Хэл дал ему тот же ответ, который давал уже сотни раз:
– Вес пороха должен быть равен весу снаряда.
Черный порох состоял из грубых гранул. Когда-то давно от раскачиваний корабля или других повторяющихся движений три основных элемента, составляющие порох, – сера, древесный уголь и селитра – могли разделиться и сделать порох бесполезным. Но с тех пор процесс изготовления изменился: хороший сырой порох обрабатывали мочой или спиртным, чтобы он «спекся», после чего его дробили в специальной мельнице на гранулы. Однако и этот процесс не являлся идеальным, и орудийный порох требовал постоянного присмотра. Влага или время могли его испортить.
Хэл раскрошил в пальцах несколько гранул, постучал по пыли. Нед Тайлер научил его различать таким образом хороший и испорченный порох. Потом Хэл засыпал порох в дуло и забил туда же ком пакли. Потом он уплотнил все длинным шомполом с деревянной ручкой. Это был еще один важный момент процесса: забей все слишком плотно, и огонь не сможет пробиться сквозь заряд, а тогда неизбежна осечка; но если забить заряд слишком слабо, то порох выгорит, не успев набрать силу, для того чтобы выбросить из ствола тяжелое ядро. Правильная набивка представляла собой особое искусство, обретаемое лишь в результате долгой практики, но Нед кивал, наблюдая за действиями Хэла.
Лишь много позже Хэл снова выбрался на солнечный свет. Все кулеврины были заряжены и надежно закреплены на местах, и торс Хэла блестел от пота – на орудийной палубе было жарко, а работа с шомполом не отличалась легкостью.
Когда Хэл остановился, чтобы отереть вспотевшее лицо, вздохнуть и распрямить спину, после того как долго сгибался в тесном пространстве нижней палубы, его с тяжеловатой иронией окликнул отец:
– Что, положение корабля тебя не интересует, мастер Генри?
Вздрогнув, Хэл посмотрел на солнце. Оно висело высоко в небе над ним: утро давно прошло. Хэл помчался к трапу, скатился вниз, ворвался в каюту отца и схватил с подставки тяжелый квадрант. С ним он вернулся на полуют.
– Боже, пусть еще не будет слишком поздно, – шептал себе под нос Хэл, поглядывая на солнце.
Оно стояло примерно на ярд выше правого борта. Хэл повернулся к нему спиной таким образом, чтобы тень грот-паруса его не закрывала, он ведь должен был видеть южную часть горизонта.
Теперь все свое внимание он сосредоточил на делениях квадранта. Нужно было держать инструмент крепко, учитывая движение корабля. Потом Хэл должен был определить угол, под которым лучи солнца из-за его плеча падали на квадрант, и это давало ему знание о положении солнца относительно горизонта. Задачка напоминала жонглирование, она требовала и силы, и ловкости.
Наконец он засек точку полудня – угол, под которым солнце находилось относительно