а была еще и другая.
Штейн потянулся за третьей бутылкой, но Денис перехватил его руку.
— Сначала дело, Гриша, — твердо сказал он.
— Ты что, моя мама? — ощерился на него Григорий Ефимович. — Да ты мне в сыновья годишься, мальчишка!
Денис пожал плечами и выпустил запястье журналиста.
— Вот так-то лучше, — усмехнулся Штейн, потирая запястье.
Он достал из сумки бутылку, вскрыл ее обычным своим способом, глянул на насупившегося Грязнова и примирительно произнес:
— Последняя, Денисыч. Гадом буду.
Денис лишь пожал плечами — дескать, поступай как знаешь, что я тебе, в самом деле, мама, что ли.
— Обиделся, — констатировал Штейн. — Ладно.
Он сделал пару глотков из открытой бутылки и отставил ее в сторону.
— Продолжаем разговор, — произнес заметно повеселевший журналист. — Итак, у этого темного дела помимо чисто финансовой была еще и нравственная сторона. Покрытая завесой тайны для всех непосвященных. И сейчас я тебе эту завесу чуть-чуть приоткрою. Ты, конечно, знаешь, что главой русской службы «Свободной волны» является господин Леонидов Юлий Семенович, а московское бюро возглавляет Зелек Шустов, ставший с недавних пор знаменитым тележурналистом.
— Я в курсе, — кивнул Денис.
— Так вот, — продолжил Штейн. — У Шустова и Леонидова весьма своеобразные представления о способах набора в штат персонала и проведения корпоративных вечеринок. Говоря короче — в конторе Леонидова процветает беспросветное пьянство, а в конторе Шустова — столь же беспросветное и ужасающее по своим масштабам блядство. Ты следишь за моей мыслью?
— Я слушаю, слушаю.
— Молодец. Итак, что же происходит в двух этих замечательных конторах? — Григорий Ефимович протянул руку к бутылке с пивом, но наткнулся на суровый взгляд Дениса и тут же отдернул руку. Во избежание эксцессов. Он тяжело вздохнул и продолжил: — Напротив конторы Леонидова имеется дивный пивной бар, где Юлий Семенович по четвергам устраивает «День открытого пьянства».
— Звучит впечатляюще.
— В жизни это впечатляет еще больше, уверяю тебя.
— А поподробней можно?
— К тому и веду, старина, к тому и веду… — Штейн вновь покосился на бутылку, но уже незаинтересованно, безо всяких притязаний, как на произведение искусства. — В общем, на этих четвергах все сотрудники Леонидовской конторы упивались в стельку. Сам Юлий Семенович за вечер приговаривал пару бутылок «Джонни Уолкера». Это такая марка виски.
— Я в курсе, — обронил Денис.
— Вот так так! — восхитился Григорий Ефимович. — Довольно глубокие познания для непьющего. Ладно. В общем, Леонидов был знатным пьяницей и, насколько я слышал, таким он и остался. Более того, в штат он брал только тех, кто принимал участие в «Днях открытого пьянства». Тем, кто не соглашался пить, тут же указывали на дверь.
— А что, этот твой Леонидов обеспеченный человек?
Григорий Ефимович