и поставил туда обыкновенную мышеловку. Только ниточку протянул: он зацепит ее, тут мышеловка и хлоп! Да, так вот… Закрыл все это дерном, на следующий день прихожу – что за черт! Что за дьявольщина! Нет крота. Я подумал и сделал десять разных ловушек на самых разнообразных принципах. И ни в одну не поймал! И, какая сволочь, каждую ловушку он мне обязательно засыпал землей. Запечатывал с двух сторон! Слушайте дальше, это еще не все. Что же он делает? А он, когда идет по своим коридорам – он чистит их и впереди всегда толкает пробку земли. Земля и попадает в ловушку. А крот тут же все это и закупоривает. Это у него как бы знак апробации. Как эксперт! Ловушку с резинкой он чует по запаху, закупоривает и ее, подлец! Издалека! Что ж, думаете, я отступился? Нет. Я спаял для него вершу из толстой стальной проволоки и острия поставил, знаете, вот так, чтобы крот влез и не мог назад выбраться. И он попался, но… Но! Понимаете? У него сильнейшие лапы, он разломал мою стальную вершу и вышел в бок. И, конечно, запечатал ее! Он мне сказал: ты, дурачок, идешь от бумаги к конструкции. Приобрети сначала опыт, изучи меня, а тогда и изобретай. И я бросил это дело!
Урюпин засмеялся, крякнул несколько раз. Араховский обнажил десны тоже улыбнулся, повесил одну длинную ногу на другую, и Дмитрий Алексеевич увидел его нитяные коричневые носки.
– В общем, непонятно, – сказал Урюпин, быстро перелистав чертежи и отодвигая папку в сторону. – До меня не доходит. Я не хочу сказать, может, идея и остроумна… – При этом Араховский наклонил голову с пробором, теребя свою запонку. – Живая мысль! Была бы хоть живая мысль!
– Это что же, моя голова – твои ноги? Так, что ли? – раздался за спиной Лопаткина молодой и очень уверенный голос.
Дмитрий Алексеевич мгновенно обернулся и встретился глазами с насмешливо-ненавидящим взглядом молодого человека лет двадцати трех. Он был в голубой полурукавке с маленьким спортивным значком на груди. Его русые волосы торчали вихрами, как у мальчишки. Сзади него стояли несколько молодых инженеров и смотрели с любопытством на Дмитрия Алексеевича. А этот, вихрастый, повернулся к нему боком и похлопывал себя по мускулам на руке.
Начальник отдела поднял голову, как бы говоря: «Помолчи».
– Да как же, Анатолий Иваныч! Я же вижу по затылку, опять автора прислали! – возразил вихрастый инженер со значком. – В план не ставят, а присылают! – он обращался уже к Дмитрию Алексеевичу. – Вам этого не понять, конечно… вы – предприниматель. Вы организуете это дело… а кто-то будет ишачить. Видите, здесь у нас не авдиевское Конго…
Начальник еще строже поднял голову.
– Когда вы доживете, – не унимался вихрастый парень, – когда доживете до авдиевских седин, – до его ученых, я имею в виду, седин, – может, и у вас будут тогда свои негры…
– Да, кстати, – заметил Урюпин. Он как бы не слышал того, что сказал молодой инженер. – Кстати, вы знакомы с машиной Василия Захаровича? Она ведь уже на испытании. По-моему, она должна работать.
– И моя будет работать! – сказал Дмитрий Алексеевич.
– Влезет