маленькие платиновые, без драгоценных камней часики. Я представил, что рядом с ней сидит мисс Вермильи. Ничего особенно чинного, благонравного в облике «объекта» не было, однако рядом с ней мисс Вермильи выглядела бы последней уличной девкой.
На этот раз тоже просидела недолго. Встала и прошлась. Заглянула во внутренний дворик. Потом вернулась, зашла в магазин и некоторое время простояла перед полкой с книгами. Ясно было, что, во-первых, если она и договорилась с кем-то встретиться, время встречи с приходом поезда не совпадало, и, во-вторых, она явно собиралась пересесть на другой поезд. Вошла в кафе. Села за столик, изучила меню, а затем углубилась в журнал. Подошла официантка с обязательным стаканом воды со льдом. Что-то заказала. Официантка ушла, а моя подопечная снова раскрыла «Нью-Йоркер». Было начало десятого.
Я вышел на площадь перед вокзалом и подошел к стоящему у стоянки такси носильщику.
– Пассажиров «Суперчифа» обслуживаем?
– Так точно. И не только «Суперчифа». – Покосился на доллар, который я теребил в пальцах.
– Я встречаю экспресс «Вашингтон – Сан-Диего». Кто-нибудь сошел с поезда, не знаешь?
– С концами? В смысле с вещами?
Я кивнул.
Он помолчал, окинул меня проницательным взглядом умных карих глаз и только потом сказал:
– Один пассажир сошел. Как выглядит ваш приятель?
Я описал ему человека, отдаленно похожего на Эдварда Арнольда[1]. Носильщик покачал головой:
– Ничем не могу помочь, мистер. С тем, кто сошел, у вашего приятеля абсолютно ничего общего. Видать, дружок ваш еще в поезде. Да ему и выходить-то незачем. Их ведь к «семьдесят четвертому» цепляют. Отойдет в одиннадцать тридцать. Еще, видать, не прицепили.
– Благодарю. – Я протянул носильщику заслуженный доллар. Багаж моей подопечной, стало быть, в поезде – именно это я и хотел выяснить.
Подошел к кафе и посмотрел через стекло, что делается внутри.
Моя подопечная читала журнал, попивая кофе и управляясь с булочкой-улиткой. Я зашел в телефонную будку и позвонил в гараж с просьбой, если я не объявляюсь до полудня, прислать кого-нибудь за моей машиной. Такую услугу они оказывали мне не раз, и запасной ключ у них имелся. Потом пошел к машине, достал из нее свой саквояж и запер его в автоматическую камеру хранения. Вернувшись в просторный зал ожидания, купил обратный билет в Сан-Диего и снова направился к кафе.
Моя подопечная сидела на том же месте, однако на этот раз была не одна: напротив нее за ее столиком сидел какой-то тип; он громко смеялся и болтал, и одного взгляда было достаточно, чтобы уяснить себе две вещи. Во-первых, они знакомы, и, во-вторых, знакомство это особой радости ей не доставляет. Сидевший за столом был калифорнийцем с головы до пят, а вернее, с носков своих темно-красных мокасин до коричневой, в полоску, рубашки без галстука и до кремового спортивного пиджака. Рост – шесть футов один дюйм, поджарый, лицо тонкое, самодовольное, зубов полон рот. В руке теребит лист бумаги.
Желтый