были в этом смысле вне конкуренции.
В этих орденах особо отобранных мальчиков (обычно сирот из монастырских приютов) с раннего детства обучали трудной науке конного боя, выковывая из них непобедимых всадников, лет триста назад остановивших ужасных гуннов и не давших аварам подмять Империю под себя.
Нельзя сказать, что Александрия не пыталась создать что-либо подобное. Но все попытки терпели неудачу. Во всяком случае, выходившие из классов императорских хилиархов всадники с трудом вытягивали на уровень младшего оруженосца самого захудалого командорства.
И даже Орландине было хорошо понятно почему. Средний рыцарь мог пробежать легкой трусцой полмили в четырехпудовом доспехе, а потом выдержать три получасовые схватки.
Для него не составляло труда сделать в панцире стойку на руках и так пройти по гребню крепостной стены на высоте в двадцать человеческих ростов. А их секиру Орландина еще бы могла поднять, но вот драться ею…
И все потому, что воинов этих учили с самого раннего детства.
Орландина, впрочем, молчала недолго и рассказала спутникам пришедшийся к случаю анекдот.
Некий дракон долгое время жил спокойно в Серых горах, что на границе с Чжунго, пока не пришел рыцарь, чтобы победить его.
Он залез бедному дракоше в ухо, ибо воин думал, что ухо этого дракона – пещера, в которой живет чудовище. И этот глупый рыцарь как заорал в ухо бедному чудищу: «Эй, образина, выходи биться».
На что дракон ответил: «Слушай, рыцарь, я не против подраться, только сперва из уха вылезь».
Рыцарь тут же понял, насколько огромен монстр, очень испугался и сказал: «Ой, извините, я, кажется, ошибся пещерой».
Когда-то огромный храм старика-Сатурна ныне был разделен на множество клетушек, соединенных коридорами.
Две такие клетушки они и получили в обмен на ауреус – на десять дней.
Стиру пришлось довольствоваться местом в конюшне.
Орландина еще добавила, что надеется, что кобылы не будут его домогаться, и пробормотала извинения, увидев скатившуюся из глаз поэта слезу.
Там же, в примыкавшем к конюшням зверинце (видать, к постояльцам со зверьем тут привыкли) был определен и «троглодит».
А Орланда, наведя справки у портье, направилась в «Зубастого кита» – таверну, где собирались арматоры и капитаны и где можно было без проблем найти место на каком-то из идущих в Грецию кораблей.
Оную таверну она нашла быстро.
По вывеске, где создание, похожее на головастика-переростка, широко раскрывало пасть с длинными зубами, которых вполне хватило бы на пятерых матерых волков.
Но, видимо, сегодня был не ее день. Капитанов или даже завалящего суперкарго в кабачке сейчас не нашлось.
Оставалось ждать.
Она заказала стакан разбавленного на две трети вина и седло ягненка (некоторое время пыталась вспомнить, не постный ли день сегодня, а потом махнула рукой). И уже приготовилась поесть, как вдруг в заведение кто-то вошел, шумно хлопнув дверью.
Подняла