Сергей Зверев

Жестокость и воля


Скачать книгу

расплавившегося металла свисали вниз, закрутившись, как бигуди на голове жены агронома Настасьи.

      Из кабины, вернее, ее остатков, торчал оплавившийся двигатель, похожий на комок застывшего теста.

      Кажется, там находилось что-то еще, но баба Нюра, как ни присматривалась, не могла разглядеть. Зрение-то ведь уже не то.

      Вот раньше она с другого конца поля могла разобрать, кто едет – бригадир или председатель.

      Обгоревшие и оплавившиеся обода колес въехали в землю. Над кабиной возвышался остов согнутого рулевого колеса, похожего на увядшую, клонящуюся к земле ромашку.

      Длинный фургон-полуприцеп тоже сильно пострадал. Видно, его тонкие стенки сразу не выдержали пламени и сложились, как карточный домик. Так они и спеклись грудой, будто пирог у неумехи Натальи, живущей на другом конце деревни.

      Чем ближе к машине, тем вонь и гарь становились невыносимее. Баба Нюра, закрыв уголком платочка рот и нос, несмело двинулась вперед. Очень уж ее разбирало старушечье любопытство – что это там в кабине грудой лежит?

      Ее не пугали ни вонь, ни то, что сгоревшая машина еще местами дымилась, ни просевший грунт.

      «Неужто такая гроза вчера была? – думала она. – Что-то я не припоминаю… Ан нет, погоди-ка… А вечерочком-то… Совсем память потеряла, старая. Видно, была гроза-то. Я Маньку доить вела, а за лесом два раза гром грохотнул. Только вот молнию я не видела, да и небо вроде ясное оставалось… Так то над избой моей, а что там, за лесом, творилось, кто знает. Может, и гроза».

      Баба Нюра подошла поближе, опираясь на палку, и остановилась на краю обгоревшей травы.

      Поясницу после долгого хождения по лесу начинало потихоньку ломить, и старуха стояла, склонившись больше обычного.

      Взгляд ее упал на какие-то темные пятна, которые вели от машины в лес.

      Не веря своим глазам, баба Нюра наклонилась и пальцем притронулась к пятну. Солидол, что ли, али масло какое?

      Нет, не похоже на масло. Подслеповато щурясь, старуха поднесла к глазам испачканный чем-то темным палец и обмерла. Да это же кровь!

      В страхе она снова начала оглядываться по сторонам. Неужто зарезали кого?

      – Ох ты, батюшки.

      Старуха отступила в сторону и, наклонившись еще раз, вытерла палец о чистую траву. Надо бы поскорее вернуться в деревню, рассказать людям, что видела. Но прежде…

      Любопытство все-таки пересилило, и баба Нюра двинулась ближе к машине.

      В нескольких метрах от обгорелого остова кабины она остановилась и стала приглядываться.

      Чуть дальше, под просевшими обугленными колесами, она увидела что-то круглое и закопченное.

      Эта штуковина напоминала бидон вроде тех, в которые доярки на колхозной ферме молоко разливают, а потом возчик Федот на своей хромой кобыле возит.

      Но не бидон привлек внимание бабы Нюры. Разобрав наконец, что находится в кабине, она охнула и снова перекрестилась.

      Повернувшись набок, словно глядя в глаза старухи, на нее скалился череп с пустыми глазницами, такой же обгорелый и закопченный, как то, что раньше называлось