Луньюй. Изречения. Конфуций

[106] сказал Конфуцию:

      – Ради чего ты так хлопочешь, Цю?

      Не иначе как хочешь показать свою красноречивость?

      – Я не смею быть красноречивым, но мне не по душе упрямцы, – ответил Конфуций.

33

      Учитель говорил:

      – Коня зовут тысячеверстным, славя его нрав, а не физическую силу.

34

      Кто-то спросил:

      – Что, если за зло платить добром?

      Учитель ответил:

      – А чем же за добро платить?

      Плати за зло по справедливости,

      А за добро плати добром.

35

      Учитель сказал:

      – Увы! Никто меня не знает.

      – Но почему же Вас никто не знает? – спросил Цзыгун.

      Учитель ответил:

      – Не ропщу на Небо, но не виню людей, занимаясь низшим, высшее постиг. Не Небесам ли и известен я?

36

      Гунбо Ляо[107] оклеветал Цзылу перед Младшим Сунем. Цзыфу Великий сообщил об этом Учителю и добавил:

      – Гунбо Ляо удалось на самом деле заронить сомнение в сердце господина. Но у меня еще достанет сил, чтобы предать его публичной казни.

      Учитель сказал:

      – Последуют ли пути или его отвергнут, на то есть повеление Неба. Как может Гунбо Ляо помешать Небесному велению?

37

      Учитель сказал:

      – Лучший удаляется от мира,

      За ним следует бегущий из страны,

      Следующий избегает взгляда,

      За ним следует бегущий от речей.

38

      Цзылу заночевал у Каменных ворот.

      Утром привратник у него спросил:

      – Ты от кого идешь?

      – От Конфуция, – ответил Цзылу.

      Привратник воскликнул:

      – Не тот ли это, кто продолжает делать то, в чем, как он знает, ему не достичь успеха?

39

      Когда Учитель, находясь в уделе Вэй, бил в каменный гонг, какой-то человек с плетушкой за плечами проходил мимо ворот дома Конфуция и сказал: