выдержка; рыбалка и охота помогут скоротать время вынужденного безделья…
…И вот по прошествии месяцев Рикардо Блюм, гражданин республики Аргентина (в прошлом – немецкий банкир, пострадавший от нацистов, поскольку мать была на восьмую часть еврейкой), лежит на низкой тахте, наблюдает за тем, как солнечные лучи, порезанные тонкими жалюзи, медленно поднимаются по беленым стенам, и думает о том, что, видимо, его время вот-вот наступит.
У него есть основания так думать, он никогда не выдает желаемое за действительное, именно поэтому он теперь живет здесь, а не гниет в камерах нюрнбергской тюрьмы.
Штирлиц. (Мадрид, октябрь сорок шестого)
– Прямо, пожалуйста, – сказал американец, – тут недалеко.
– Насколько я слышал, неплохо кормят в «Эмператрис», – заметил Штирлиц. – Это здесь рядом, направо.
– Я верю только в ту кухню, которую знаю… Пошли, пошли, не бойтесь.
– Погодите, – сказал Штирлиц. – Красный свет. Оштрафуют.
Пешеходов не было, машин тоже, время трафико[5] кончилось, однако светофор уперся в улицу своим тупым и разъяренным красным глазом, не моргая, стой, и все тут.
– Наверное, сломался, – сказал американец.
– Надо ждать.
– Ну их к черту, пошли.
– Оштрафуют, – повторил Штирлиц. – Я их знаю…
– Нас не оштрафуют, – ответил американец и пошел через дорогу.
Сразу же раздался свисток полицейского; он был не молод уже, этот капрал, учтив и немногословен; штраф на месте взять отказался, потребовал документы, забрал шоферские права американца и ватиканское удостоверение Штирлица, сказал адрес участка, куда надо прийти для разбирательства факта нарушения правил движения, и, отойдя к тротуару, сел в машину без опознавательных знаков полиции, – ясное дело, таился, караулил нарушителей.
– Сволочи, – сказал американец, – маскируется. Не беспокойтесь, я уплачу за вас штраф.
– Ну-ну, – усмехнулся Штирлиц. – Валяйте.
– Поскорее идти никак не можете?
– Очень спешите?
– Не то чтобы очень, но…
«Но почему они подкрались ко мне именно сегодня? – подумал Штирлиц. – Чего они так долго ждали? Смысл? Отчего это приурочено к тем дням, когда кончается Нюрнбергский процесс? Мир ждет приговора; но ведь здесь, в Испании, убеждены, что многих подсудимых оправдают, только кому-нибудь для острастки дадут тюрьму… Я-то в это не верю, в Нюрнберге некого оправдывать, там судят самых страшных преступников, самые ужасные организации, которые когда-либо существовали в мире… Естественно, фалангисты Франко не могут не мечтать об оправдательном вердикте, в конечном счете там, в Нюрнберге, судят их тоже… Но ведь дыма без огня не бывает? Нельзя же выдавать желаемое за действительное? Можно, увы, можно, – возразил себе Штирлиц. – Но я не верю в то, что хоть кто-либо из сотрудников Гитлера избежит смерти… Там судят банду… Здесь