стон последних каравелл,
Размытых насмерть порошком стеклянным,
И лишь видения касаются несмело
Дрожащих век хозяев покаянных.
Всё – снег. Зима остановила ось
Осмеянного светопреставления,
Как няня, вытирающая слезы
Наказанному на колени.
Всё – кольца, кружева, всё – хрупкий сад,
Всё в голубом пушистом дыме.
И белый звон, и снегопад
Над бедной головой Марины.
***
Я – бессонница. Бессонница моя.
Домовые мои да я.
Медленно пьем горячий чай.
Ложки постукивают – дай, динь дай…
Со двора мороз в окошко шепчет.
Не понять. Лишь пар. Его речи
Узорные и важные – львы да лапы.
На кухне хлебная баба
В кастрюлях гремит, поет.
Скоро ли блинов черед?
И я запою. Ох-хой,
Подпевай, домовой мой!
Я – бессонница. Бессонница моя.
Когда хлопотно под лампами хлопьям,
Когда молчат мои простуженные двери,
Когда вьюга плачет, бедный зверь.
В белом дворники, и сад, и карусели.
И не надоели им метели?
Проиграю свою боль
Догола, да в снег-соль
Танцевать с домовыми в дым
По площадкам полуживым,
Да в глазастые двери стучать —
Двенадцать, двенадцать…
Деревья зимой
1.
Есть деревья, что зимой не спят.
Это городские деревья.
Вздрагивая от криков детей
И сигналов неотложки,
Они до боли сжимают друг другу корни,
И красная кора их
Покрывается пупырышками
Наподобие гусиной кожи.
Им кажется,
Что у них есть Бог,
Свой древний Бог,
Бог Древ.
О, мученики зимы,
Городские деревья,
Как бы им хотелось забыться.
Пусть ненадолго.
Не умея молиться,
Как это делали их родители
И прародители,
Они придумали свою молитву:
Бог Древ, дай сон
Пусть хоть на миг…
Как будто шоферы в таксопарке
Играют гудками:
Бог Древ, дай сон
Пусть хоть на миг…
О, мученики зимы,
Городские деревья…
Как им хотелось увидеть своего избавителя
В толпах прохожих!
Их ветви потрошили облака.
Как подушки,
Но Бога не оказалось и там.
Только снег
Перьями падал на землю.
Бог Древ, дай сон
Пусть хоть на миг…
2.
Вечереет.
Зажигается одно окно.
Только одно окно.
Нависший над ним тополь видит
Как старик вышел на кухню,
С тем чтобы приготовить
Себе чай.
Вот Бог, Бог Древ,
Бог Древ, дай сон,
Дай сон…
Старик