впрямь у нас нет. А раз ты иноземец, жеребий решит – кто прав, а кто виновен. Но ништо, господь тебя не оставит, – неуклюже успокоил меня он.
«Это что же получается?! – возмутился я. – Если судьба улыбнется старому козлу, а не мне, значит, я – вор?! Нет уж!»
– А иначе никак?
– Иначе можно, токмо выйдет еще хуже, – пояснил Воротынский. – Коль ты в сечах за Русь бился и кровь пролил, к тому ж осесть здесь решил, и не ныне, а давно, – можно и своим посчитать. Думаю, государь тут препон чинить не станет – напротив. Но тогда, ежели Долгорукий царю челом на тебя ударит, вам с ним поле назначат. Теперь хоть уразумел, почему хужее? – И посмотрел жалостливо.
Про поле я уже слыхал и до этого. Этим словом здесь именуют дуэль. Когда знатные люди своего спора не могут разрешить миром, устраивается поединок. Условия как на рыцарском ристалище. Даже обстановка похожая, то есть поле огораживается веревками, ну а дальше на него выходят спорщики. Выбор оружия – привилегия ответчика. Считается, что господь незримо поддерживает правую сторону и она обязательно должна победить. Умных людей, если они были неправы, это не смущало. Те полагались на иное – авось бог отвернется. Не вечно же он смотрит на людей – и всевышний нуждается в отдыхе.
«Бросим жребий?» – предложил в «Иронии судьбы» один из друзей, не зная, кого отправить в Ленинград. «Мы не будем полагаться на случай», – сурово заявил другой.
Правда, в итоге они загрузили в самолет все равно не того, кого надо, но я закусил удила. К тому же отчего-то у меня появилась уверенность, что судьба – если бросят жребий – выберет не мою, а противоположную сторону, как наказание за попытку обойтись «малой кровью», а дуэль по крайней мере дает одинаковые шансы.
– Хочу поле! – твердо заявил я, и тут пришло в голову другое. – Так если я его… то как женюсь на Маше? – растерянно пробормотал я, воззрившись на Михайлу Ивановича.
– Нашел о чем печалиться. Ты вначале вернись с этого поля, – хмыкнул он. – Стар князь Долгорукий, а потому вправе сыскать себе замену. И уж поверь, что он не поскупится, найдет лучшего бойца.
– Ну тогда не страшно, – самоуверенно заявил я.
– Ну-ну, – вздохнул Воротынский.
Судя по выражению его лица, можно было понять, что в победе правой стороны, равно как и в том, что мне придет на выручку господь, он сомневается. Я, честно говоря, о небесных силах не задумывался вовсе. Да и ни к чему они мне – по пустякам их отвлекать. Сам управлюсь.
Говорят, уверенность хороша, пока не перехлестнула через край. Правильно говорят. В самую точку. Это умных людей судьба учит. Дураков она бьет. Иногда до смерти, но всегда – очень сильно. Особенно самоуверенных. Мне вскоре предстояло убедиться в этом на собственном опыте.
Глава 2
Вот и поговорили…
Велик и могуч род князей Долгоруких. Ветвисто его древо и…
Что? Это я уже говорил? Ладно, не будем повторяться. Тогда так. Было у отца три сына! Старший – умный был детина. Средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак…
И