единственного сына, и не болеть за него всей душой не может. Порча на нём какая, ли чё
ли? Так не похоже. Нагадать бы что-нибудь ему, наворожить, но здесь нельзя – не тот случай.
Собственные болезни знахарям не под силу.
Галине Ивановне с приездом Романа удаётся наладить с дочерью самые доверительные
отношения – если уж не советовать, так знать-то проблемы дочери она должна? Каждый вечер
теперь она, сопереживая, обсуждает со Светой всё, что касается Романа: во что был сегодня одет,
как держался, не заглядывался ли на кого, как смотрел на неё? Отношение Галины Ивановны,
вовлечённой теперь в эту интригу, изменены к нему вкорне. В какого роскошного мужчину,
оказывается, развернулся этот некогда гадкий утёнок! Не однажды видя его на улице, она уже не
может не смотреть на него пристальней, чем обычно. Плечи его, так и оставшиеся с некоторой
косиной, теперь уже не признак нескладности, а похожи на некий постоянный, задиристый вызов. В
конце концов, кто знает, каков был его настоящий отец? Образованная и начитанная Галина
Ивановна думает, что Роман, кажется, похож теперь чем-то на горьковского Челкаша, и это
заключение, дающее ему законченную определённость, наконец-то успокаивает её. А голос у него
какой! Однажды на улице Роман просто так, тихо и скромно поздоровался с ней, так Галину
Ивановну и саму мурашками на сто рядов прошило. Уходя, она потом ещё несколько раз
оглядывалась на него, потирая руку около локтя, чтобы ласково пригладить этих мурашек.
Оказывается, у Романа, у этого хриплого в прошлом петушка – густой, мягкий бас! Галина
Ивановна – женщина крупная, обожает крупных мужчин, но так, чтобы и голос у них был
«крупным». А вот у её большого мужа голос так себе, средненький. Но что уж тут поделаешь – всё
лучшее в одного мужика не втолкнёшь.
Теперь Галина Ивановна даже приветствует возможную дружбу Романа и своей дочери. И Света
волей-неволей оказывается в таком положении, когда даже утайка от матери какой-нибудь мелочи
– уже предательство. Только вот рассказывать-то ей не о чём. Каждый день всё, как обычно. После
кино он сидит в кресле фойе, слушает, как играют музыканты, смотрит, как танцуют другие. Потом
встаёт и уходит домой. Как другие девчонки смотрят на него? Заглядываются, конечно. А Наташка
Хлебалова, так та и вовсе всё время вьётся около него. Галина Ивановна возмущена: Наташка!?
Так она же ещё совсем соплячка! Только девять классов закончила! Она-то куда лезет! Правда,
юбчонку носит такую, что ветер всюду обдувает. «Не смотрит он и на неё», – махнув рукой, говорит
Света.
Чаи Маруси и Галины Ивановны за клубной сценой начинают заметно горчить, потому что на
сцене их действия полный штиль. И всё же больше всех этот странный, неправильный покой
тревожит Огарыша. Мирное, парное молоко после клуба – это хорошо, но Михаил слышит, как сын
подолгу