Корабль уродов. Ксения Оганесовна Таргулян

разница, в каком купе я еду?

      – Действительно, – внезапно согласился Джек, ничуть не меняясь в лице. – Тогда я присяду, ты же не против?

      И безапелляционно растолкав двух испуганных девчонок, он с довольным видом уселся возле стола. В изумленной тишине он показательно умял несколько пряников, запил из чьей-то чашки, попробовал торт и поморщился. Затем, совсем разбуянившись, принялся втыкать картошку-фри в торт и кидать в чашки с чаем.

      Какое убожество.

      – О да, детка, ты просто Гений Зла, – мрачно буркнула я, наблюдая за этим действом. – Ладно. Я дико извиняюсь, мы пойдем.

      Я попыталась дать дядюшке подзатыльник, но он увернулся.

      Уходя, он захватил с собой истерзанный торт.

      В нашем купе Джека ждало сокрушительное фиаско. Мы оба принялись наперебой рассказывать о действиях друг друга, причем мои слова были подкреплены тортом, и в конечном счете наши спутники предпочли отвести взгляд, чтобы глаза не так ярко горели презрительным недоумением.

      Джек расхохотался и исчез на верхней полке.

      Вскоре трое гостей ретировались в свое купе, и двое оставшихся людей Сказочника стали негромко обсуждать что-то про умалишенных. Я в полудреме сидела в своем углу, когда в дверь грозно постучали.

      Мы трое переглянулись.

      – Войдите, – удивленно позвал Игорь.

      Дверь содрогнулась и отъехала в сторону, за ней толпилась армия из тринадцати подростков. В течение секунды их лица светились праведным гневом, но при виде той тихой и мирной атмосферы, что царила сейчас в купе, они засветились примерно как помидоры.

      – Я могу вам чем-то помочь? – учтиво поинтересовался римлянин.

      – Э… Мы… – перевели взгляд на меня. – Ты…

      И наконец заметили торт.

      – Это наш торт!

      – Забирайте.

      Женоподобный мальчик неловко взял покалеченный десерт и замер, неуверенно оглядываясь по сторонам.

      – Идите отсюда, – буркнула я. – Со мной всё в порядке.

      После недолгих пререканий мои неудачливые спасители потолкались немного в дверях и ушли восвояси.

      –

      И вот, спустя четыре часа, устав от бессонницы, я вышла в тусклый коридор и застыла перед окном, опершись локтями на белые перила. Возле меня в той же позе стоит Майя. На ней плотные черные колготки и бордовая туника по середину бедра. Русые волосы растрепались во время многочисленных попыток уснуть, но всё равно напоминают шляпку гриба. Она почти не улыбается, и ее юное лицо кажется удивительно взрослым.