не очень спешите? – неожиданно обращается она ко мне.
– Да, нет.
– Вы не могли бы покараулить дверь, пока я мусор вынесу. А то тут замок
плохо открывается, я каждый раз мучаюсь.
– Конечно. С удовольствием.
Домработница спускается по лестнице, таща за собой огромный мешок
мусора. Как только она исчезает из поля зрения, я моментально оказываюсь
в квартире. Первая комната по всему виду гостиная, диваны, широченный
экран телевизора, цветки в горшках. Направо по коридору более
интересное помещение, напоминающее рабочий кабинет. Я кидаюсь к
столу, на котором горкой свалены книги. При ближайшем рассмотрении на
нем обнаруживается счет за квартиру на имя мосье Дюссана, какието
квитанции, учебник по юриспруденции, словарь, карандаши, калькулятор…
Ага, а вот и то, что я ищу – карточка члена клуба верховой езды с
фотографией. Непослушное сердце совершает сальто и летит в неизвестном
направлении. Это он. Фотография мне не знакома, но это, безусловно, он.
Темноволосый, загорелый с уверенной улыбкой на красивом лице. Я
обращаю внимание, что в строчке «адрес» значится не парижская квартира, а как раз этот бульвар в Монпеллье. Дом номер 8. Я кладу карточку на
место и спешу покинуть квартиру, пока домработница не вернулась. Мне
удается занять свой пост буквально за несколько секунд до ее появления.
Она благодарит меня за помощь. Я прощаюсь и скатываюсь вниз по
ступенькам.
Дорога до центра занимает гораздо меньше времени, через пол часа я уже
гордо шагаю по Елисейским Полям. Я еще не знаю, что буду делать дальше.
Решусь ли отправиться следом за подлецом Лораном в неизвестный мне
Монпеллье или посчитаю свою миссию выполненной и вернусь в Ригу. На
данный момент меня это не волнует. Я наслаждаюсь охватившим меня
чувством свободы и окрыленности. Я впервые в Париже одна, такая
красивая и независимая. Первое мое посещение этого города мечты
запомнилось изнурительными экскурсиями, крошечным отелем в районе
Пигаль и захваченными из дома сухофруктами, которые мы с мамой
глодали вечером в номере, чтобы не тратиться на рестораны. За второе
двухдневное я только и успела, что побывать на Ленкиной свадьбе, расстроиться и крепко напиться. Я не видела даже Эйфелевой башни. Зато
теперь у меня навалом времени, и я могу делать, что пожелаю. Желаю я, прежде всего, выпить кофе с круассаном. Et voila![6] Через десять минут
официант ставит передо мной мой скромный заказ с вежливым: «Je vous en prie, Madame[7]». Это молодой парень лет двадцати. Выходит, для него я
уже мадам.
А для пожилой домработницы еще была мадмуазель. Оказавшись так
неожиданно состаренной, я както сразу сдуваюсь. Хорошее настроение
выходит из меня как воздух из шарика. Скоро тридцатник, а еще
незамужнем, хотя, как поется в дурацкой песне, уже давно пора. Сижу на
Елисейских