что сзади он слышал голоса, музыку и смех, и его тянуло
туда. Он чувствовал, что там верхний мир, другое плато.
Позже он впал в транс и всё повторял, что он брингер и может
нас протащить. Тогда все поняли, о чём он, но значение не
дошло ни до кого. И я понял, что в этот раз я попал на маститого
брингера, и скоро сам им стану. Это была своего рода
инициация. Оказалось, что этот брингер уже туда прорвался, он
видел их лица, но пока не мог с ними говорить. Я поднялся по
лестнице, но не обнаружил там никого, а звуки и свет исчезли.
Он сказал, что давно туда попадает. Он называет это место
«мир этажом выше». Это верхний мир. И это голоса 13:52.
***
«Слушай, я уже, честно говоря, устал, и глаза слипаются. А завтра
мне рано вставать, да и тебе, между прочим, тоже. Так что
пойду-ка я спать, и ты ложись. Спокойной ночи», – он повесил
трубку и его басовитый хрип сменили частые усталые гудки. Ему
не нужны были мои откровения, ему вполне хватало своих. И он
не хотел за шторку, хотя думал что прорвался. В
действительности на другой стороне уже пребывал я, и рвался выше. Но он
предпочитал сны, морфинист. Мне оставалось лишь одно –
напиться и забыться. Сошло бы и накуриться. Но морозилка была
забита мясом, и нектаром в ней и не пахло. В моих закромах
также не пахло амброзией. А в кармане не звенела не то что
мелочь – даже ключи. С некоторых пор я носил джинсы в обтяжку.
Хотя чутьё подсказывало, что у предков заначен скотч.
Тайный мир
Весь день марширует весёлый серый ливень. Плещется в лужицах, постепенно вырастающих во взрослые лужи. Рисует ртутные дорожки на соблазнительно блестящем чистом стекле с редкими въедливыми крапинками белой краски. Размягчает ссохшиеся губки сиво-коричневых волн грязи на площадке моего третьего детского сада с отчетливым душком скороспелой демократии.
В игровой пыльно, душно и холодно. Ливень загнал в подъезд нашей группы всю тяжёлую панировку осеннего воздуха окраин, промокнул влажной салфеткой атмосферу, выстудил большие залы со скользким линолеумом и белыми поблескивающими стенами.
Невозможно весь день держать детей взаперти, распорядок очень важен. Мы позавтракали, позанимались, кое-как перетерпели тихий час и наигрались с пластмассовыми елочками, деревянными кубиками и толстенным канатом до вспепоглащающего отвращения. И нас ведут гулять, в обязательно порядке натянув на головы гладкие синтетические капюшоны и обув в резиновые сапожки.
У нас с другом есть любимый домик. Маленький разноцветный щелястый деревянный домик с двускатной крышей и земляным полом, где только двое пятилеток и уместятся. Там мы живём, отсиживаемся, прячемся, воображаем космические путешествия и строим коварные планы. Он нам настолько дорог и необходим, что жизнь кажется без него совершенно немыслимой, как без картошки. И этот домик прямо на наших глазах безжалостно и неотвратимо затапливает леденющая дождевая вода.
Домик необходимо спасти для дальнейших боевых действий, и