ярчайшая звезда на всем небосклоне, Господь осветил
Преисподнюю, и жизнь в ней на мгновение оцепенела, в страхе перед его величием.
2.
За окном сизовато-серебряной вспышкой молния прострелила спящее небо, и мощный раскат грома тяжело прокатился по крышам домов, дребезжа черепицей, и вздымая шерсть на загривках бездомных котов.
Ромео вздрогнул и вскинул голову, глянув между занавесок в темное окно. Соседские собаки протяжно завыли. В стекла хрусталем запели крупные капли дождя. Раскат повторился.
«Ну и ну, гроза. С чего бы это», – подумал Ромео. Он огляделся вокруг: по столу и полу были разбросаны густо исписанные и почерканные листы бумаги. Пальцы его были испачканы синими чернилами потекшей шариковой ручки. Прямо перед собой он увидел аккуратно сложенную пачку листков, испещренных стройными строками рифм. Строки сплетались в ровное полотно, оно словно лилось со страницы на страницу.
Удивительно, но он не очень отчетливо помнил, как писал все это.
«Наверное, я вырубился сразу же, как только закончил. А я закончил? Утром посмотрю». – Поднимаясь со стула, подумал он, с трудом стащил с себя одежду и рухнул в постель.
Молния то и дело озаряла его комнату серебристыми всполохами, и гром грохотал так, словно титаны столкнулись в битве в небесных далях.
Но под одеялом Ромео чувствовал себя в полной безопасности, хотя глухой, первобытный страх острыми коготками царапал его где-то под желудком.
Он не мог уснуть очень долго. Ромео вертелся с боку на бок, недовольно кряхтел и проклинал чертову грозу. А гроза все набирала силу, в комнате становилось светлее и светлее с каждой новой стрелой, летевшей с высоты небес.
В конце концов, не выдержав, Ромео поднялся с кровати и подошел к окну. На улице лил дождь. Тяжелые капли маленькими снарядами беспрерывно взрывались о лакированную поверхность асфальта. Ветер раскачивал кроны деревьев так сильно, как будто старался стряхнуть с них всю листву.
Ромео заметил промокшую собаку, забившуюся под кусты у дома напротив. Бедное животное сжалось в липкий холодный комок, пытаясь сохранить остатки тепла своего маленького тела. Как будто почувствовав на себе взгляд Ромео, пес поднял голову и насторожил уши. Повертев головой, пес повернулся в сторону человека, и взгляд его встретился со взглядом Ромео. Тот, повинуясь безотчетному наитию, распахнул окно и, перепрыгнув через подоконник, выбрался на улицу.
Странно, но Ромео не чувствовал струй ледяной воды, лившейся по его лицу, шее, спине. Он шел медленно, словно во сне, он ощутил нечто совсем новое, чего доселе никогда не ощущал: чувство какой-то беспредельной свободы. Он как будто превращался в эти струи дождя, он словно мог пролиться куда угодно, в любой уголок, в любую щель мира. Он мог стать ветром, он мог полететь куда угодно. Он мог бы расправить сейчас незримые крылья и полететь навстречу янтарным глазам, он нашел бы их и пролился в них слезами восторга.
Он чувствовал себя счастливым!
В то же самое время пес, видя приближение Ромео, еще сильнее сжался в ком и приглушенно зарычал. Ромео не понимал, куда и зачем он идет. Но ему было