ему воплотить райскую конструкцию в земном виде. А потом убил, не дав закончить стройку, когда узнал, что здание станет ни чем иным как святым Собором. Но люди продолжают строить его даже после смерти архитектора. И скоро достроят, хотя автор не оставил подробных инструкций после себя. Гений не нуждался в чертежах.
2.
Сомн ангелов и святых уже ожидал его. Зашумев крыльями, ангелы поднялись, как только нога Отца беззвучно переступила порог. В то утро из-за туч не вышло солнце, так что внутри Чертога царили сумерки. И лишь крылья ангелов светились пятнами ослепительной белизны.
Посреди Залы Обсуждений, на хрустальном полу виднелась сероватая тень. Она свернулась в колючий комок и с опаской поглядывала на Бога исподлобья.
Отец поприветствовал Совет легким поклоном, и все собравшиеся, снова зашелестев перьями, заняли свои места.
– Я вижу здесь всех, кроме моего Брата. Где он? Почему нет его? – Отзвук его голоса плавно устремился вверх, в небо, к сгрудившимся тучам.
На одно мгновение в зале повисло молчание; но лишь на одно.
– Я здесь! – Громом разнеслось под сводами Небесного дворца. Между башен взметнулся вверх огненный столп, обдав жаром и багровым сполохом стрельчатые своды Чертога.
По зале пронесся нервный говор.
Из огненных струй, сияющий и властный, выступил Дьявол, простирая когтистые руки к сжавшейся на полу душе. Языки пламени алым кружевом скользнули вдоль воздушных стен Чертога и растворились в вышине башен, вослед вопросу Бога.
– Брат, ты как всегда необыкновенно эффектен в своем появлении.
– О да! – Сатана довольно ухмыльнулся, окинув взглядом всех присутствующих. – Дьявол, как известно – величайший артист. Ведь именно я открыл людям магическое искусство театра. Перевоплощения, лицедейство, эффектные сцены – это исключительно моя специальность.
– Я с тобой согласен, но, видишь ли, мы собрались здесь не для того, чтобы лицезреть твое выступление.
– Да, мне хорошо известна причина нашего собрания. – Дьявол резко развернулся и обжег сжавшуюся на полу душу взглядом своих пылающих очей.
Душа впервые за все свое существование взглянула в глаза абсолютному злу. На Каскады облаков оно никогда не залетало.
Эти два негасимых костра были полны жизни, полны власти и неутолимой жажды. И в то же время они были пусты и черны как два бездонных колодца, в которых погибла вода. Они вызывали дрожь, притягивали, вселяли безотчетный ужас, влекли; они манили. От них хотелось без оглядки бежать. Но в них хотелось нырнуть, погрузиться, остаться внутри этих колодцев, наполнить их водой, утолить их жажду. Навсегда. Душе показалось, что сознание ее меркнет, устремляясь вглубь бездны. Но у этой бездны нет дна, жажде этой нет конца, она не утоляема.
Дьявол смотрел на Душу всего мгновение. Это мгновение показалось ей вечностью. По крайней мере, за то мгновение она успела забыть, кто такая и зачем здесь. Сейчас, в этот миг ей не нужно было ничего. Для Дьявола смятение жалкой