поисках еды. (они всеядны) Но никогда дальше нашего леса не заходят. Мы сами долго думали, пытались по-всякому бороться с ними: охотились, стреляли отравленными стрелами, – Вудро похлопал себя по колчану, – заманивали в волчьи ямы, ставили капканы, накидывали сети… Ничего их не берёт: они – словно заколдованы!.. Коперы ещё и очень свирепы. И крупны: в одиночку с копером даже такой сильный воин как ты, – Вудро не без уважения снова окинул варвара оценивающим взглядом с ног до макушки, – вряд ли справится. Именно поэтому, как мне кажется, твой наниматель и не сказал тебе про коперов и про нас. Похоже, он не столько хотел получить свой опал, сколько – избавиться от тебя. Скажи честно: ты наступил кому-то в Шопесте на хвост?
Конан… призадумался.
А ведь и правда: он «наступил» кое-кому там, в захолустном, и каком-то тусклом и пыльном, городе-на-перекрёстке-торговых трактов, на хвост! Очень даже неплохо причём наступил. И вполне может оказаться, что купчишки, которых он «пощипал», всё же договорились. И скинулись.
И вот Саидакмаль, глава их Гильдии, вызвал его глухой ночью, через доверенного охранника, с постоялого двора, где Конан кормил местных клопов на неудобной жёсткой постели, и предложил «столь важное и выгодное дельце, что справиться может только такой опытный, отважный и сильный воин, как ты! И принесёт оно тебе выгоды… Гораздо больше, чем если… (Хитрое подмигивание!) Ну, ты понимаешь!»
Любопытно. Внимательно разглядывая Саидакмаля, варвар тогда подумал, что, похоже, и правда – дельце не настолько «простое». Об этом ему сказали и такие моменты, как покусываемые губы, отводимый в сторону и вниз взгляд, и крупные капли пота на лбу и шее солидного пожилого мужчины.
Но если честно, Глава гильдии произвёл на Конана, скорее, благоприятное впечатление. Такому больше подошло бы быть не начальником оголтелой своры жуликоватых наглых пращелыг и мелочных торгашей, какой, на взгляд киммерийца и являлась Гильдия купцов Шопесты, а, скажем… Достойным отцом и дедом многочисленного семейства.
Да и вообще: если совсем уж честно, многое в чёртовой Шопесте казалось Конану не совсем нормальным. Ну, хотя бы то, что при малейшем громком шуме все жители, где бы ни находились – на базаре, или на кривых и немощённых грязных улочках, неизменно вскидывали головы к небесам, и начинали истово осенять себя местным знаком почитания богов. Городской заменитель Мирты – некто Нэсс! – хоть и считался «добрым» богом местного пантеона, однако, как обнаружил не без удивления киммериец, любимым ругательством мужчин было: «Нэсс тебя забери!» Женщины же вообще никогда не упоминали этого имени. И предпочитали общаться, даже торгуясь, полушёпотом…
Впрочем, «заморочки» местной религии и нравов не слишком беспокоили киммерийца – с той точки зрения, что он абсолютно безнаказанно «пощипал» троих наиболее состоятельных купцов, и даже дом казначея местного падишаха, а его всё ещё не пыталась арестовывать здешняя тайная полиция. Что говорило о том, что местная элита или не слишком верит в её способности схватить гиганта-северянина,