сдать экзамены по специальным предметам, для чего генерал Стебницкий назначил комиссию, в которую вошли полковник Кульберг, капитан Гладышев и штабс-капитан Чаплинский.
Пришлось снова, который раз, сдавать геодезию, топографию, черчение и все остальное, что составляет основу теоретических познаний топографов.
– Ух! – вздохнул всей грудью Андрей, прибежав в чертежную, где застал Голомбиевского. – Кажется, пронесло и на этот раз.
– Поздравляю! А теперь набирайся терпения и жди, жди, пока Санкт-Петербург «разродится» вакансией.
– Меня уже трудно чем-либо удивить, и ждать научился, подождем еще, наверное, меньше осталось ждать, чем миновало ожиданий, – махнув рукой с досадой, ответил Андрей, шлепнувшись на стул.
– Не досадуй! Кто из нас, классных, не выжидал? Такая участь.
– Одно утешает, что я уже на Кавказе и ждать веселее. Уже у дел.
Возвратились с полевых работ все топографы, в чертежных стало шумно, бесконечные разговоры о разных происшествиях, похождениях. С чем только не приходится топографам встречаться в столь разнообразных условиях, как на Кавказе и в Закавказье?! Для Андрея все это было новым и интересным и хотелось скорее самому в дебри этого края.
Скоро снова все опустело, топографы ушли в отпуска. Только после Рождества вновь забила ключом жизнь в съемочных отделениях, личный состав возвращался в чертежные.
Андрей знакомился все с новыми и новыми коллегами, его принимали как равного и делились с ним охотно своими впечатлениями и опытом жизни среди условий, еще не знакомых ему и подчас чреватых всякими неожиданностями.
А сколько было впечатлений от знакомства со старым Тифлисом, с его историей и жителями, добродушными, непосредственными в отношениях!
Весной 1882 года из Санкт-Петербурга пришло уведомление, что, «…согласно статье 14-й „Положения о прохождении службы“, унтер-офицер Пастухов Андрей, выполнивший все условия на производство в классные топографы, но из-за неимения вакансии, переименовывается в кандидаты в классный чин и оставляется до производства военным топографом унтер-офицерского звания».
– Нэ горюй, кацо, – хлопает Андрея по плечу Кебадзе, – скоро тэпэрь будешь чиновником по Табели о рангах.
– Послушай, кацо, а сколько ты ждал такой милости? – вмешался в разговор поручик Первас.
– Э, сказал, то я, а то он. Он молодой, способный, ему и карты в руки, мы в свое время такими не были.
Теперь Андрей не томился ожиданием, он увлекся порученной ему работой по подготовке планшетов для предстоящих съемок. В отделениях было много молодежи, недавно вышедшей из училища, и таких же, как и он, классных топографов, прошедших те же тернии, через которые сейчас пробирался и он, чтобы выйти в военные топографы. Женатых было совсем мало, и даже при желании трудно было бы оставаться вне бесшабашных, веселых компаний в таком городе, как Тифлис, с его многочисленными соблазнами больших, ярких проспектов и тихих, глухих закоулков. Молодость не терпит застоя, ей подавай простор, а все остальное