в последних семинарах и является следствием смерти его матери, предполагает идею не столько движения по нисходящей, сколько нового направления, придаваемого замыслам, последней жизни, к которой стремятся. В лекции о Прусте 19 октября 1978 года он говорит о важных разрывах, которые случаются в «середине жизни»: у Рансе, который оставил свет, обнаружив обезглавленное тело своей любовницы, и ушел в монастырь в Ла Трапп; у Пруста, когда он потерял свою мать; это позволяет Барту сказать в лекции «Пруст и я», объединив в одно событие смерти матерей:
Жестокая скорбь, единственная, как бы неустранимая, может представлять для меня эту «вершину частного», о которой говорил Пруст, какой бы запоздалой она ни была, эта скорбь будет для меня серединой жизни, потому что, возможно, «середина жизни» не что иное, как тот момент, когда открывается, что смерть реальна, а не только страшна[62].
Я читала «Дневник траура» февральским днем 2009 года, когда потеряла собственную мать. Я сама чувствовала себя в середине пути. Этого знака было достаточно, чтобы понять, что можно начинать работу.
Глава 1
В начале
Затерявшиеся в коробке с биографическими и административными документами в архиве фонда Ролана Барта в Национальной библиотеке Франции семь рукописных листов, разорванных пополам, а потом грубо склеенных скотчем, – это написанная в часы досуга пробная автобиография или еще живые воспоминания памяти, полной лакун, «фрагментарной памяти», как гласит подзаголовок: согласно гипотезе Анн Эршберг Пьеро, опубликовавшей их в «Лексике автора»[63], они могут быть первой версией «Припоминаний», представленных в книге «Ролан Барт о Ролане Барте»[64]. Впрочем, их можно считать и противоположной, антагонистической формой этих «Припоминаний», единственной попыткой автора написать связный биографический рассказ. Припоминание, определяемое как душераздирающая операция, указывающая на расщепленность субъекта, по сути, предполагает разрыв с континуальностью. Оно изымается из нарратива, некоторым образом монтируется и вытесняется из хронологии жизни.
1915: Говорят, я родился 12 ноября в 9 часов утра в Шербуре, там, где остановился гарнизон моего отца, офицера торгового флота, мобилизованного в звании лейтенанта.
1916: Отец командовал траулером («Монтень»), выполнявшим патрулирование в Северном море; 28 октября [sic] у мыса Гри-Не его судно потопили немцы.
1915 [sic]–1924: моя овдовевшая мать уезжает в Байонну, где живут Барты (дедушка, бабушка и тетя Алис, преподавательница фортепиано). […] Мы с матерью живем в Марраке, довольно-таки деревенском районе Байонны. Каждое воскресенье обедаем у дедушки с бабушкой, а вечером возвращаемся домой на трамвае, ужинаем вдвоем у камина бульоном с гренками. За мной присматривает девушка Мари Латсаг из басков. Я играю с детьми из соседской мелкой буржуазии – Жаном и Линетт Линероль, с Римами, Жульеном Гарансом, Жаком Бризу; мы