кредитками, общаясь с людьми, не обойдёшься.
«Если бы можно было спросить самого убитого…» Лорейна десятки раз слышала эту фразу от реальных полицейских и криминалистов. Ещё чаще она читала её в книгах.
– Не думаю, что это бы так уж много дало, – не выдержала она однажды.
И в ответ на изумлённый взгляд полицейского детектива пояснила:
– Ну, вы же сами знаете, жертвы зачастую не могут описать преступника, даже когда у них всего-навсего вырвали сумочку. Шок, стресс, адреналин. Можно предположить, что насильственная смерть – тоже стресс, и вряд ли после него жертва смогла бы как следует припомнить, что с ней случилось. И даже если бы! Ну что бы они рассказали? «Я увидел кого-то в коричневой толстовке с битой в руке»? Или «я почему-то согласилась пойти с этими пьяными парнями, которых не знаю, но тогда это казалось хорошей идеей»?
Лорейна Суини говорила со знанием дела: порой ей приходилось расспрашивать убитых, примерно так они обычно и отвечали.
А детектив, которого она тогда изумила этой отповедью, страшно развеселился и даже пригласил её на свидание. Они встречались месяца два и расстались добрыми приятелями.
– Что ты нашёл? – спросила она у очередного мёртвого, когда они устроились в машине и Лорейна, разогрев двигатель, плавно выехала со стоянки.
– Я гадал на газетах, кто этот парень, – ответил Эдвард, – ответ был «звезда восходящего сезона». Я спросил, где можно его найти, мне выпало «в лучших отелях города». Третьим вопросом было «кто для него Вивиан Флойд?»
– И?
– «Широкий ассортимент блюд».
Лорейна кивнула: гадания Эдварда показывали какой-то вектор происходящего, но они были именно гаданиями, ничего вроде «парень, которого вы ищете, живёт на Норс-огден-авеню, номер дома и квартиры с уважением прилагаются, желаем приятного дня!» До многого приходилось додумываться, многое выглядело неопределённо. Но, по крайней мере, ещё одно подтверждение, что они не ошиблись: Брэнд относится к Вивиан Флойд потребительски.
– А как насчёт самой клиентки? – неожиданно спросил Эдвард.
Он любил такие дни: сырые, холодные, ветреные, когда на улицах было малолюдно и казалось, будто город принадлежит только тебе одному, когда чудилось, что вот ещё чуть-чуть сильнее подует ветер – и смешает тебя с сыростью Мичигана, с дымом и паром отопительных служб, с неярким дневным светом, смешает с самим городом. В такие дни Эдвард ждал чего-то вроде хороших новостей, хотя и при жизни-то не отличался особенным оптимизмом.
– Она администратор в крупной полиграфической фирме, но никогда не берёт работу на дом. Более того, через неё к секретам её работодателя не подобраться, я проверила, – поняв, о чём он, ответила Лорейна.
– А вообще как она тебе?
– Нормально. Вызывает сочувствие. Расстроенная, искренняя. Простая и честная, – сказала Лорейна Суини, и они молчали до самого дома Вивиан Флойд.
Лорейна сама не знала, как у неё выскочило это «простая и честная»: видимо, когда