метнется вперед – аж вдвое растянулась, вся выпрямилась, складки расправились – и обвилась вокруг моей шеи. Она была теплая и кожистая. «Прекрати!» – сказал я. Попятился еще, хотел отодрать теплую серую змею от шеи, но она была неимоверно сильная. Цеплялась и цеплялась. Хелен считала, что все это ах как смешно. Запрокинула голову, так что я едва не разглядел ее лицо под волосами, и все смеялась и смеялась надо мной и не отпускала. А я пятился и пятился, дергал за серую руку, и кричал Хелен, чтобы перестала, и тянул ее за собой, потому что она меня не отпускала.
Тут мы дошли до того места, где нас дернуло. И перешли Границу вместе. Я так удивился, что замолчал. Мы с Хелен оказались вдвоем под гораздо более тусклым солнцем, и мне на миг почудилось, что вокруг темно хоть глаз коли. Хелен тоже было мало что видно. Она подняла руку, немножко развела волосы спереди, и показался блестящий черный глаз. Она поглядела, как ее серая рука снова становится гладкой и коричневой, от плеча и вниз. Когда она стала исчезать, я понял, что это такое.
– Слоновий хобот! – проговорил я. – Как ты это делаешь?
– Такой у меня дар, – ответила она. – Могу – и все. Мы где?
– В другом мире, – сказал я.
Огляделся, пока вытряхивал песок из ботинок, и даже огорчился. Мы попали сюда ненадолго, а место оказалось очень приятное. Мы очутились на поляне в каком-то тропическом лесу. Все кругом было невероятно яркое и плодородное. На зеленых-зеленых деревьях висели гроздья плодов и вились лианы, покрытые белыми и голубыми цветами величиной с тарелку. А если бы я явился туда прямиком из пустыни в мире Хелен, то яркое солнце показалось бы мне ослепительным. Это было такое солнце, от которого проявляются все краски и ароматы. Пахло вокруг чудесно. Было очень тихо, только раз-другой мирно прошелестела листва. Я решил, что это белки или обезьяны. Птичьего пения слышно не было, но после мира Хелен таким вещам не придаешь особого значения.
– Это джунгли, – сказал я Хелен.
– Сама вижу, – отозвалась она. – Что будем делать? Попробуем эти плоды?
– Лучше не пытаться, – сказал я.
Из черных волос высунулся кончик носа и надменно нацелился на меня.
– Мы не можем умереть. Мне говорили.
– Везучая. Мне говорили гораздо меньше, чем тебе, – сказал я. – Но я несколько раз съедал что-то не то и потом крепко жалел, что не могу умереть, так что приучился к осторожности.
– Тогда скажи, что нам делать! – заявил надменный кончик носа.
К этому времени я сильно разозлился. Нельзя же быть такой зазнайкой! Кто она такая – совсем новенькая в Цепях, – чтобы так себя вести и еще проделывать со мной свои глупые фокусы? Я вдесятеро опытнее. Поэтому я решил ее проучить.
– Лучше всего, – снисходительно начал я, – ничего не есть, пока не посмотришь, что едят туземцы. Мы здесь все равно ненадолго…
– Сама знаю! – оборвала меня она.
– …Поэтому можно вообще не есть, – договорил я. Я был в бешенстве. – Да, скоро ты поймешь, что сразу чувствуешь, сколько где пробудешь. Молодец, быстро все схватываешь. Теперь надо