я нарисую нолик здесь, то у тебя получится ряд там, но если я поставлю здесь, то… – бормотала бабушка, крутя в пальцах ручку.
– Я, кажется, влюблен в Майю, – повторил я снова чуть громче и прислушался: нет ли журчания или порхания?
– Что? – переспросила бабушка и поднесла руку к уху, чтобы подрегулировать свой слуховой аппарат.
– Да нет, ничего особенного. Я, кажется, есть хочу, – нашелся я.
– Хочешь, закажем пиццу? – предложила бабушка.
Тут стоит заметить, что она не выговаривает слово «пицца» правильно. Вместо «цц» она произносит две «с». Ума не приложу, почему так происходит.
Бабуля позвонила в пиццерию на углу и заказала полпорции. «Мы не хотим целую пиццу, – сказала она в трубку, – потому что уже наелись булочек».
Я спустился вниз в пиццерию и сказал, что мы заказали пиццу «Гавайи». Работавший там рыжеволосый парень блеснул широкой белозубой улыбкой.
– A-а, так это твоя бабушка звонила? Классная она у тебя тетка.
– Привет! – прозвучали два голоса позади меня.
Это были Майя и Мариам. Рука об руку. Я вспомнил, что я только что пытался сказать дома у бабушки, и щеки у меня слегка покраснели. Но девочки же не могли ничего об этом знать, а в пиццерии, между прочим, было жарко. Тут уж у кого угодно щеки могут сделаться красными.
– Привет! – кивнул я подружкам.
– Мы заказали две порции «Везувия», – обратилась Мариам к продавцу.
Парень принес их заказ, и, пока они расплачивались, я украдкой посмотрел на Майю и прислушался к себе: не запорхают ли у меня внутри бабочки?
– А вот и твои «Гавайи», старик, – обратился ко мне парень. – Передавай привет своей бабушке. Надеюсь ей понравится наша «писса»!
И, подмигнув мне, он рассмеялся. Майя с Мариам непонимающе глядели на нас. Я стал красным как рак.
– Да бабушка просто… – начал я, но вдруг понял, что нехорошо винить бабулю только за то, что она не может правильно выговорить слово.
И тогда на моем томатно-красном лице появилась широкая, от уха до уха, улыбка, и я громко и четко произнес:
– Не сомневаюсь, мы славно скоротаем вечерок за вкуснейшей гавайской писсой.
А потом взял коробку и ушел. Позади раздался хохот. Майя с Мариам хохотали как ненормальные. Я почувствовал что-то странное в животе. Нет, не бабочек, куда там! Скорее ком горячей каши. В голове пронеслось, что я вовсе не влюблен в Майю.
Но вскоре я неожиданно получил эту эсэмэску.
I love you
Следующим день в школе начался довольно обычно.
Всю первую половину уроков я тщательно следил за собой, когда открывал рот, чтобы в следующее мгновение быть готовым сразу зажать его рукой. Майя с Мариам все время хихикали и несколько раз посмотрели в мою сторону, но они почти всегда себя так ведут, поэтому я не стал особенно обращать на это внимание.
Во время большой перемены мы все выбежали во двор, и вдруг Хьюго дернул меня за руку.
– Майя все время смотрит в нашу сторону, –