один на один со всеми мыслями, трудами, писаниями, людьми с их опостылевшими речами, и у меня нет даже от тебя записочки, которую я мог бы прижать к сердцу»[15].
А поцелуи! Безумные, дразнящие и жгучие, они каскадами льются с этих грубых листов, о которые ломается перо и на которых чернила осушаются пылью с полей брани!
«Целую тебя тысячу раз… Миллион раз…»; «Тысячу поцелуев столь же пламенных, сколь ты холодна…»; «Тысячу поцелуев пылких, как мое сердце, чистых, как ты…»; «Тысячу влюбленных поцелуев…»; «Тысячу нежных поцелуев…»; «Тысячу поцелуев очень сладких, очень нежных, очень крепких…»; «Тысячу крепких и сильно влюбленных поцелуев…»; «Обнимаю тебя миллион раз…»; «Тысячу, тысячу поцелуев столь же нежных, как мое сердце…»; «Надеюсь, еще немного, и я сожму тебя в своих объятиях и покрою тебя миллионом жгущих, как на экваторе, поцелуев…»; «Шлю тебе сто поцелуев…».
Вот тон Бонапарта, тон его любовных писем, нежный и мужественный, сплетающийся с грохотом героической солдатской эпохи. Страсть Бонапарта подобна гибкому неугасимому пламени.
«В этих письмах царит такой страстный тон, – говорит мадам де Ремюза, – они наполнены такими сильными чувствами, такими живыми и в то же время поэтическими излияниями и любовью, так сильно отличающейся от всякой другой любви, что нет женщины, которая не оценила бы подобных посланий».
Такая женщина нашлась. Это была Жозефина. Когда же она успела пресытиться такими горячечными и ласкающими речами? Александр де Богарне писал ей с Мартиники не так…
Призывы Бонапарта остаются неуслышанными. Он упрекает жену в этом десять, двадцать раз. А когда, наконец, погоняемая, пришпориваемая, прижатая к стене его любовью, Жозефина сознает, что должна отвечать, Бонапарт получает две-три банальных строчки. «Равнодушные письма», как говорили тогда.
Переписка Бонапарта с Жозефиной опубликована. Какое это могущественное оружие против креолки! Любой памфлетист имеет теперь право, указав на эти письма, спросить: «Не правда ли, он любил эту женщину?» И, получив утвердительный ответ, добавить: «А теперь посмотрите, как эта женщина ответила на его любовь!»
Увы! Как жаль, что правы именно они и что ревнители императорской славы оказались бессильными не признавать этого…
Богоматерь Победы
После череды победных сражений в Италии Бонапарт задумывает выписать жену. Конечно, он мечтал об этом с первого дня похода. Но до сей поры генерал колебался, потому что боялся за Жозефину. Ей могли грозить тысяча и одна опасность, подстерегающие на больших дорогах войны. Однако теперь он спешит позвать свою Жозефину: «Лети на крыльях, приезжай, приезжай!»
Его жена как будто ничего не расслышала. Он настаивает, торопит, приказывает, умоляет.
Вот одно из множества писем Бонапарта, доставленных Жозефине сквозь страшную сумятицу войны.
«Французская Республика.
Свобода. Равенство.
Главная квартира.
IV год Французской Республики единой и нераздельной.
Милан, 29 флореаля[16] после полудня.
Бонапарт,