и стол накрыли.
…Их, застывших в объятиях, обступили родственники, еще какие-то люди, а они, не замечая никого вокруг, плакали навзрыд, что-то бессвязно говорили друг другу…
А потом было еще много разговоров. Виктор Петрович приехал в Туру на целый месяц вместе со своей женой Марией Семеновной Корякиной: чтобы можно было и вдоволь пообщаться с подругой интернатского детства, и отдохнуть. Их сопровождал известный эвенкийский писатель Алитет Немтушкин, к которому В. П. Астафьев питал самые теплые чувства.
Они за этот месяц несколько раз выезжали на рыбалку на знаменитые эвенкийские водоемы (затем впечатления от этой поездки легли в основу знаменитого астафьевского очерка «Вечно живи, речка Виви!»). Писатель также провел ряд читательских встреч в учебных заведениях, производственных коллективах Туры. И конечно, в промежутках между всеми этими делами он общался со своей «сестренкой», подарил ей несколько своих последних книг с дарственными надписями, именуя себя в автографах «детдомовским братом» Галины Ус.
– Ишь, как ты шикарно живешь! – удивлялся Астафьев, расхаживая по четырехкомнатной, обставленной импортной мебелью квартире Суеваловых. – Прямо как королева! А вот я победней тебя буду. Да вот приедешь ко мне, сама увидишь.
При этом писателя ничуть не смущало, что «удобства» жилища председателя окрисполкома находятся, как и у подавляющего большинства туринцев, во дворе. Его вообще трудно было чем-либо удивить, потому что, плоть от плоти своего народа, за свою жизнь он видел и прошел такое, что иному и в кошмарном сне может не привидеться.
Но однажды он все-таки удивился, или, скорее, разочаровался. Когда узнал, что Галина Георгиевна является членом партии (отношение писателя ко всему советскому, ну или во всяком случае, к тому, что затем было обозначено обидным словом «совок», широко известно).
– Ну и дурочка! – безапелляционно заявил Виктор Петрович, когда они остались одни – при Василии Ивановиче Суевалове, убежденном коммунисте, он такие разговоры старался не заводить.
– Ну почему же? – обиделась Галина Георгиевна.
– Да как ты могла после того, что они с нашими родителями, с нами самими, сделали, вступить в эту их сраную партию?
– Ну, как, я же в советской школе работаю, учу детей доброму, светлому. У меня вон сколько наград за мои педагогические успехи. Да и муж у меня глубокой партийный, – пыталась возражать ему Галина Георгиевна.
Хотя убежденность ее несколько пошатнулась, когда Виктор Петрович рассказал, что, когда работал над своей книгой «Кража», добился, чтобы его допустили к архивам, связанным с Игаркой. И нашел там документы, свидетельствующие о том, что Галя этот период своей жизни провела недалеко от того места, куда, оказывается, из хутора Выселки близ Киева был привезен и затем расстрелян ее отец, Петр Дмитриевич Ус.
Это открытие потрясло Галину Георгиевну. Но в принципе она была готова к тому, что именно что-то такое и могло произойти