это, да обострившиеся возрастные болячки и последствия фронтового ранения, вели разрушительную работу в его организме. И в 2001 году сердце его перестало биться. Умер вскоре и муж Галины Георгиевны. Так она потеряла двоих своих самых дорогих мужчин, о которых скорбит каждый свой новый прожитый день.
А жизнь продолжается
Но это вовсе не означает, что Галина Георгиевна пребывает в черной меланхолии. Жизнь-то продолжается! И в ней еще немало места для радостей. Семьи ее детей успешно справились с невзгодами перестройки, экономических кризисов, инфляций и прочих неприятных напастей новой России и живут очень достойно. У всех хорошее образование, хорошие должности (включая администрацию Эвенкийского района и правительство Красноярского края), приличные машины, успехи в бизнесе и прочие блага. А сколько ее учеников стали уважаемыми, известными людьми? Только в Туре их – десятки. Еще больше разъехались по белу свету и честно служат стране, народу. Как, например, генерал-лейтенант Александр Горовой, первые четыре класса отучившийся именно у Галины Георгиевны в Туре.
Все они любят и чтят и свою первую учительницу, бывшую сироту и детдомовку Галку Ус, которую Виктор Петрович до конца дней своей жизни звал сестренкой. Пожелаем же и мы этой замечательной женщине еще долгих, долгих лет жизни!
Жили-были немцы
В Казахстане, где я прожил много лет, было полным-полно немцев, встречались даже села, население которых было сплошь немецким. Был у меня и друг немец – Сашка Ляйрих (он еще в 80-е годы перебрался в Германию). Мы вместе росли, бывало, дрались, не решив какие-то мальчишечьи проблемы мирным путем, потом снова мирились. Ходили на рыбалку на Иртыш, совершали набеги на чужие огороды – чужой огурец всегда почему-то казался вкуснее. И я никогда не задумывался: откуда взялись в степях Казахстана немцы? Лишь позже, повзрослев, многое узнал. И то, что сюда их переселили в годы войны с берегов Волги (без малого миллион!), и мне понятна стала причина постоянной печали в глазах отца Сашки – дяди Адольфа. Он был мобилизован отсюда же, из Казахстана, на трудовой фронт, рвал жилы где-то на лесоповале, получил там увечье. Он внес свою долю, хоть и подневольную, в победу над фашизмом. Но после войны его не приглашали ни на одно торжественное собрание по случаю Дня Победы, хотя на них чествовали чуть ли не даже последних лодырей в тылу, не говоря уже о фронтовиках. Те вообще косились на дядю Адольфа, по пьянке могли обозвать его и фашистом. А какой он был фашист? Тихий, непьющий и трудяга, каких мало. Но он был немец. И это во время войны и еще много лет после нее помнили всегда – особенно люди злые, недалекие. Это я сейчас понимаю. Как и то, что тогдашние правители нашей страны очень несправедливо отнеслись к этому честному и трудолюбивому народу – российским немцам, обжившим Поволжье более двух веков назад. Потом людей этих