я голоден… – в гостиную к нарядной елке вышел Матвей в черной пижаме с изображением маленьких вампирчиков. Это было так символично, что я не удержалась и купила эту вещь.
– Я знаю, мой хороший, но дедушки нет, а только его кровь утолит твою жажду.
Матвей подошел ко мне. Такой маленький и худенький. Кожа побледнела, под глазами залегли темные круги, черты лица заострились. Глаза превратились в два черных омута.
Он был не просто голоден, а очень сильно, но пытался скрыть это от меня.
– Можно я попробую твоей крови? Я буду очень осторожен, мамочка, пожалуйста, – взмолился он.
– Хорошо, давай попробуем, – мы сели на диван, и я сняла с руки браслет, обнажив перед ним запястье. – Тебе надрезать или ты сам?
– Сам, надрезать – это для малышей, а я уже большой. Будет чуть-чуть больно, потерпишь?
– Конечно, родной, думаю, это не больнее укуса комара, – сын улыбнулся и действительно, очень бережно коснулся ртом моего запястья. Я почувствовала боль как от случайного укола иглой. Кожа вокруг укуса онемела и неприятное ощущение пропало. Словно ничего и не было. Мне даже стало смешно, а затем резко поплохело. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота, в глазах потемнело и я откинулась на спинку дивана.
– Мамочка, прости меня! – Матвей тряс меня и плакал.
Я открыла глаза и тяжело вздохнула:
– Надо выпить чая с тортиком… Пойди, включи чайник, – прохрипела я, постепенно приходя в себя и смотря на запястье, на котором остались две красные точки.
Матвей бросился на кухню и через минуту вернулся ко мне. Взял запястье и лизнул место укуса.
– Так все заживет. Я не рассчитал свои силы, а твоя кровь была такой вкусной. Не хуже дедушкиной. Но, конечно, не такая питательная.
– Что поделать, какая есть, – опираясь на подлокотник, я встала и, слегка пошатываясь, пошла в кухню.
После большой чашки чая и двух кусков торта мне действительно стало легче.
– Мамочка, а ты знаешь, что когда я пил твою кровь, то наши ауры соединились и засверкали золотистым цветом. Как у меня с дедушкой.
– И что это может значить?
– В книге про ауры написано, что подобное происходит у членов семьи.
В коридоре послышался щелчок замка и в гостиную вбежал Криштов.
– Проклятье, я опоздал! – он бросился к Матвею и принялся его осматривать.
– Ты его накормила? Как себя чувствуешь?
– Нормально, жить буду, торт спас меня, – ответила я, отсалютовав ему вилкой с десертом.
– Эти чертовы поставщики, будь они неладны. И в канун Нового года, – за окном начали взрываться салюты, а большие напольные часы пробили полночь.
– С Новым годом, мамочка, дедушка! – воскликнул Матвей, прыгая на месте.
– С Новым годом, мои дорогие, – с улыбкой, утирая скупую мужскую слезу, поздравил Криштов, обнимая внука и меня,