– развлечение…
– ….следующее. Мой Аппарат тоже пострадал, и хотя вам, может быть, сложно в это поверить, он стоит больше, чем ваш молитвенный зал или даже весь Кенаук. – Это была ложь лишь отчасти, так как, по моему мнению, Аппарат был бесценен. – Разумеется, я не законник, но признаюсь, что имел дело с законом. Меня привлекали к ответственности за действия моих лошадей, и мне пришлось отвечать, когда мой ассистент, мистер Карвер, оскорбил чью-то жену. Мне кажется, что вы – глава вашего прихода, так что ответственность лежит целиком на вас.
– Никто не властен над другим, – процитировал пастор Писание.
– Закон может с вами не согласиться, – усмехнулся я. – Как знать? Суды так непредсказуемы.
– Нас не учили законам, мистер Рэнсом. Только тому, что подобает делать.
– Подобающее и закон не всегда идут в ногу.
– Несомненно.
– В таком случае, как вы смотрите на то, что мы оба воздержимся от исков и забудем друг о друге навсегда, а я уберусь подобру-поздорову?
Мы пожали друг другу руки. Пастор выдавил улыбку. Неплохую, но должен признаться, что я видел и получше.
Глава пятая
Черная расселина
Сегодня я чинил Аппарат. Он набрал воды во время перехода через реку, а один из добровольцев, юноша по имени Томас, оказался предателем и набросился на Аппарат с молотком, прежде чем братьям Бек удалось уложить его на лопатки. Саботажник! Наверное, держал на меня зуб за что-то, что я сделал – вправду или по слухам – во время войны. Но даже если бы всего этого не произошло, Аппарату требовалась бы тщательная и постоянная калибровка.
Я работаю один и никому не позволяю к себе приближаться. Отличное время для записей.
Думаю, сегодня я напишу о мистере Карвере.
После происшествия в Кенауке мы с мистером Карвером переночевали в фургоне на окраине города. Утром мы отправились в город, и одна женщина выстирала и заштопала мой белый костюм. Кажется, вчера вечером она была среди толпы – помню, как она кричала. Она избегала моего взгляда. Мы купили у нее помидоров, которые она поджарила, а мы с Карвером съели, сидя на скамье с видом на виноградник. Я указал Карверу на то, что подобная растительность требовала ирригационных подвигов, и это говорило о силе человеческого духа, но он был мрачен из-за синяков, да и у меня настроение было паршивое.
Я был расстроен повреждениями Аппарата, потерянным временем и очередным обнаруженным изъяном в нестабильном Процессе Рэнсома. Но хуже всего было то, что Элизабет и старик Харпер оставили нас и, возможно, унесли с собой свои секреты. Они пробудили во мне нечто большее, чем мое обычное любопытство, – гораздо большее. Но я понимал, что, если они не хотели привлекать внимания, мои вчерашние выходки могли их спугнуть. Не привлекать внимание у меня всегда получалось плохо. Это не мое.
– Знаете, – сказал я Карверу, подбирая куском хлеба остатки томатного сока. – Больше всего мне сейчас обидно за…
– Пора, – сказал Карвер, облизав пальцы, и встал. –