встал рядом. Он смотрел на пленницу широко раскрытыми глазами: в его взоре читались и ненависть, старательно внушенная строгой религией, и интерес – очевидно, парнишка никогда не видел прежде цунцу. И еще – вожделение. Последнее немало напугало Мидж. В отличие от старшего воина, желторотый капитан не побрезгует воспользоваться ситуацией.
– Прочь руки! – Мидж отвернулась, хватая ртом воздух и стараясь скрыть дрожь ужаса. – Если в Эльзиле я была бы полностью в вашей власти, то здесь, в Межевых землях, у вас нет таких прав! Я экзорцистка, и каждый должен оказывать мне содействие! Таково соглашение между Мелуккадом, Эльзилом и Бралентией!
– Вот уж не думал, что в наши сети попадет такая птичка! – Старый рыцарь засмеялся собственной шутке. – Только ты промахнулась, дурочка. Знаешь ли ты, где находишься? В городе под названием Гэппл. И правит тут лорд Джеффкин. Он ненавидит айнианцев. Капитан! Заставь эту суку посмотреть тебе в глаза.
Молодой рыцарь сжал подбородок Мидж пальцами, и она повиновалась его движению – взглянула на него прямо, с вызовом. Страх и смущение капитана прошли, он осмелел, почувствовав, что девушка и впрямь полностью в его власти.
– Знаешь, сладкая, как называют у нас таких, как вы? Айнианок? Веселые шлюхи. Всем известно, что айнианки трахаются с кем попало.
– Айнианки спят только с теми, кто их достоин и кого они сами выбирают, – промычала Мидж. Пальцы рыцаря мешали ей говорить внятно. – А Вас, наверное, и коза не одарила своим вниманием.
– Ах ты дрянь! – Капитан хлестнул девушку по щеке, да так мощно, что потерял золотой наруч – он покатился по полу, бренча. Было больно, и в голове у нее зазвенело, но Мидж только рассмеялась. Ее не раз били сильнее, это – так, шлепок котенка. – Я думал, все экзорцисты – смиренные, а у тебя язык, как грязное помело!
– Нет, смиренны только ваши несчастные рабы. А наша земля никогда не покорится вашей ущербной религии!
Молодой рыцарь замахнулся, но помедлил, прежде чем опустить кулак – не хотел испортить личика девушки прежде, чем насладится ею. В том, что после он найдет удовольствие, изуродуя ее, Мидж не сомневалась. Но секундная заминка позволила ей заметить татуировку на запястье юноши.
– Что я вижу, капитан? – Волосы упали на лоб Мидж, она смотрела из тьмы под их путаницей, так что выглядела, словно злая нимфа из детских сказок. – На Вашей руке – паук… Знак той самой религии, которую Вы только что проклинали!
Рыцарь вздрогнул, глянул на напарника, опасаясь, что тот успел заметить татуировку.
– Вы скрываете его. Ведь как признаться, что был айнианином, но предал свою веру, а? Что же Вас так в ней не устроило, что Вы перешли в уризенианство?
– Известно что, слишком нахальные шлюшки! – рявкнул старший рыцарь. – Капитан ошибался семнадцать лет, но ему хватило ума перейти в истинную веру. Кончай с ней, парень. Эта кретинка не скажет нам ничего полезного. Кичится своим кощунственным званием, будто оно спасет ее. Делай с ней, что хочешь, только побыстрее.