в Таврике. Несколько дней поболтавшись в море, они высадились на ее закатном берегу, прошли Великим Рвом к Олешью, а уж там поднялись вдоль Днепра, через половецкие земли – и на полуночь, в Русь.
А Финист улетел вперед. За целый месяц прежде них добрался до Тиборска, поведал там о всем, что случилось.
Хотели с ним и Кащееву смерть отправить, да не вышло. Тяжеловато оказалось каменное яйцо для сокола, не улетел бы с ним Финист далеко. А исчезнуть вместе с одеждой, обратиться дополнительным пером либо соринкой оно не захотело.
Глеб ждал возвращения брата. Поначалу – с зубовным скрежетом и обещанием убить. Потом поостыл чуть, помягчел сердцем. Брат все-таки. Какой уж ни есть. Да и герой теперь к тому же – подвиг совершил неслыханный, смерть Кащея добыл и живым воротился!
Причем воротился не совсем таков, каков уезжал. Окреп, возмужал, в плечах раздался. Хотя и раньше был далеко не былиночкой. Усы уже вполне достойные, бородкой обрастать начал, пусть и реденькой пока что.
Только взгляд по-прежнему глупый-преглупый.
– Ох, Ванька, Ванька, и в кого ж ты такой непутевый… – тяжко вздохнул Глеб. – Когда я тебе говорил, чтоб ты остепенился, девку себе нашел по сердцу, да женился на ней честным порядком… я ж не это имел в виду! Княжичу поляницу за себя брать…
– Срам?.. Невместно?.. Зазорно?.. – с надеждой вопросил Иван.
– Да нет, почему сразу срам? – размеренно ответил Глеб. – Не по канону просто. Не общепринято среди Рюриковичей. Но если вдуматься – где-то даже уважительно. Был вот, говорят, в древние времена грецкий царь Тезеус – тоже так вот поляницу умыкнул, да женился на ней. Да не простую поляницу, а тоже царицу. Ипполиту. Или Антиопу. Или то не Тезеус был, а Гераклеус. Черт их разберет, этих греков.
– Так я ж и не грек! – радостно завопил Иван.
– И это очень хорошо. Был бы ты у меня еще и греком, я б тебя точно убил. А так прощаю по великой доброте моей. Но на Синеглазке ты все равно женишься. А то ишь, повадился девок портить, гнида паскудная!
Иван поник. Нет, царица поляниц ему приглянулась, не без этого. Огонь-баба. И ликом хороша, и статью, и приданым наверняка богата.
А уж что она вытворяла на перинах!..
Но вот нрав у нее бешеный. Горяча, чертовка. С такой хорошо в степи миловаться, на коне хорошо скакать вместе, ворога бить бок о бок.
А вот что за жена из нее выйдет – о том Ивану и думать не хотелось. Тем более, что он всего только княжич, меньшой в роду, а она целая царица, пусть и безземельная, кочевая. Кто в доме голова-то будет при таких делах? Такая супружница коли осерчает, озлится – так не в слезы ударится, а ножом пырнет!
Да и рано еще жениться Ивану! Ему всего-то двадцать годов! Как есть рано!
Впрочем, оказалось, что сколько-то времени у Ивана еще есть. Синеглазка со своими поляницами, да приехавшие на подмогу башкирские витязи встали зимовать сильно полуденнее Тиборска. Не в самом княжестве даже, а почти что в закатной Булгарии. Там немного теплее.
Так что за пару дней Синеглазке в Тиборск не доспеть. Пока-то гонец