день, ясновельможные паны, – склонил голову он.
– И вам здравствуйте, – откликнулся я.
– Я очень извиняюсь, что потревожил, но обстоятельства таковы, что ждать далече никак не можно. Прошу господина барона фон Брауна проследовать с нами, – поглаживая выдающийся живот, сообщил шляхтич.
– К-к-к-куда проследовать? – заикаясь от беспокойства, спросил я.
В голове шумел морской прибой. Волны накатывались, с каждым приливом принося тупую, как шляпка гвоздя, боль.
– Готово все у нас, – не обращая на меня внимания, бодро отрапортовал поляк. – Ксендза привезли, скоро и пастора доставят. Чудом нашли, – похвастался он. – Всю округу облазали.
– Еще раз спрашиваю: куда вы зовете моего кузена и зачем понадобились ксендз с пастором? – разозлился я, чувствуя, что происходящее упорно не желает поддаваться логическому объяснению.
– Вестимо куда, – снизошел до ответа шляхтич. – На саблях рубиться с паном Потоцким, как вчера обговаривались. Мы и место подходящее нашли на пустыре, никто не помешает. А священники нужны, чтобы напутствие дать да грехи отпустить перед смертью.
– Ничего не понимаю! – взорвался я. – Какие сабли?! Какое напутствие?! Какая смерть?! У вас что – дуэль?!
– Все верно, любезный братец, – мрачно подтвердил почесывающийся Карл. – Утром было не до того, закрутился и позабыл обо всем, а сейчас вспомнил: мы же и впрямь собирались с паном Потоцким драться. Только не помню, кто кого на дуэль вызвал.
– Да тут и гадать нечего: пан Анджей вас вызвал, – с твердой как гранит уверенностью заявил усатый шляхтич. – Он у нас такой, без рубки неделя прошла, почитай, что впустую прожита.
– Не, сдается мне, что это барон у пана Потоцкого кулаком перед носом махал, – безапелляционным тоном изрек другой шляхтич. – Я, правда, прилично накушавшись был, но что-то такое смутно припоминаю.
– Вовсе нет! Они и впрямь поначалу на кулачках сошлись, но пан Анджей опосля опомнился и предложил, как только завтра наступит, разрешить все честь-честью в сабельном поединке, – влез в разговор третий.
– Ничего подобного! – вмешался четвертый. – Панове, я хоть и выпил побольше вас, но мозги еще не пропил. Курляндец на дуэль вызвал, Девой Марией клянусь!
Шляхтичи ожесточенно заспорили, началась словесная перепалка, грозившая перейти в нечто намного более серьезное. Паны разделились на две партии, каждая из которых не собиралась уступать другой и настаивала на своем мнении как единственно верном.
Я поднял руку, как третейский судья:
– Постойте, господа. Похоже, нам не суждено разобраться, кто начал первым, но хоть из-за чего весь сыр-бор разгорелся?
Спор прекратился. Все стали пожимать плечами. Карл тоже растерянно замигал и развел руками.
– Прости, братец, не припоминаю. Надо у пана Потоцкого поинтересоваться. Вдруг он знает? – с надеждой предположил кузен.
– Так, может, замиритесь? – спросил я. – Особенно ежели причина пустячная и из-за нее грех проливать христианскую кровь.
– Ни