испытание или проверка на послушание. Это прежде всего символ Божьей заботы об угнетенных и олицетворение Божьего желания общаться с людьми. «Я носил вас как бы на орлиных крыльях, и принес вас к Себе» (Исх 19:4) – в этих словах нашел отражение первый этап возвращения домой. Второй этап – это накрытый стол с посланным свыше хлебом и день, свободный от труда. Таким образом, этот особый день сам по себе несет весть о том, каков Бог на самом деле.
Глава 6
Вынужденное повеление
Помни день субботний, чтобы святить его (Исх 20:8).
К тому времени когда о седьмом дне в повелительном тоне было заявлено в Десяти заповедях, различные упоминания о нем в повествовательных отрывках уже придали ему существенный вес. Вопреки общепринятому мнению, заповеди Божьи в их повелительных формулировках не следует считать более сильной формой убеждения, чем описательное повествование. Да, суббота действительно имеет характер императива, обязательного для исполнения, но в каком-то смысле она обрела его поневоле. Седьмой день не полагается исключительно на императив, чья сила зачастую иллюзорна; он не желает отрываться от своих корней, уходящих в библейское повествование (Исх 2:2, 11). Опять же, запечатленная в седьмом дне история, повествующая о Божьей верности, рассчитана на взаимность со стороны человека, а грандиозные события у горы Синай облекают человеческий отклик в форму торжественного посвящения (Исх 19:4–6). Все выливается в своего рода цепную реакцию благословения, превращающую субботу в источник благодати для всего творения.
Еще раз о контексте
Многие библеисты, исходя из количественного показателя, принимают за точку опоры для богословия субботы именно эпоху Моисея. К этому моменту суббота приобретает столь заметное место в библейском повествовании, что как бы оказывается на гребне поднимающейся волны. Начиная с провозглашения Десяти заповедей у Синая многочисленные сообщения о субботе придают ей ауру значимости, и многие стали искать в них критерии предназначения субботы[180]. Эти тексты затмевают собой краткое упоминание о седьмом дне в рассказе о творении в книге Бытие. В этой логике суббота была по-настоящему учреждена только в момент ее провозглашения в виде заповеди (Исх 20:8–11)[181]. Даже поборники субботы рассматривают Десятисловие как наиболее неоспоримый довод в пользу своей позиции. Принято считать, что только заповедь обладает достаточной силой, чтобы придать субботе статус обязательного к исполнению установления и положить конец всем дискуссиям.
Однако большое количество текстов о субботе в книге Исход можно рассматривать как признак слабости, а не силы. Вполне возможно, что повеление соблюдать субботу, сопровождавшееся впечатляющими знамениями на горе Синай, приходится на момент, когда соблюдение седьмого дня находилось в нижней точке его траектории. Хотя, провозглашая Десятисловие на горе Синай, Бог ни разу не произнес слово «повелеваю» или «приказываю»[182], все же Его заповедям