какие-то усилия, если самым дорогим людям она больше не нужна?
Соня без внимания выслушала наставления матери, пропустила её слова мимо ушей, уселась в коляску, вцепилась руками в сидение, чтобы ненароком не вывалиться на повороте и не упасть лицом в дорожную пыль. Умирать в пути Соня не хотела. Она решила, что будет лучше умереть в пансионе благородных девиц от тоски и горя, а значит, нужно смотреть на мир с безразличием. Ничто её больше не радует. Жизнь скоро закончится…
Доехали до пансиона быстро. Максим Максимович несказанно обрадовался, увидев ухоженную территорию и красивые здания, украшенные лепниной.
– Матушка моя, как повезло-то тебе! – воскликнул он.
Соня скривилась. Радости отца она разделять не собиралась. Всё здесь было для Сони отвратительным.
Сам директор пансиона вышел навстречу гостям, пожал руку Максиму Максимовичу, задал ему несколько вопросов, тот с подобострастной улыбкой ему ответил. Соня не слушала ни вопросов, ни ответов. Ей было не интересно. Она с отрешённым видом, смотрела на куст шиповника. Умирать расхотелось.
Соня решила, что образ печальной дамы, спящей красавицы, случайно попавшей в этот мир, подойдёт ей больше. Намного приятнее считать всё происходящее дурным сном, который не может длиться вечно, чем представлять себя лежащей в гробу. К тому же, страшный сон скоро закончится и тогда… Соня улыбнулась, но вспомнив про образ печальной дамы, снова нахмурилась, подумала:
– Интересно, дождётся моего возвращения Алексашка или нет?
Мысль о деревенском пареньке, с которым они сдружились не так давно, добавила горечи в девичье сердце.
– Если бы не папенькина прихоть, мы с Алексашкой умчались бы в дальние дали на поиски счастья и непременно отыскали там то, ради чего стоит жить. Но… – Соня вздохнула. – Из-за папеньки всё полетело в тар-тары. Без Алексашкиной помощи мне не удастся выбраться из этой тюрьмы с красивым названием «Пансион благородных девиц».
– Поздравляю вас, Софья Максимовна, дело улажено, вы приняты! – Максим Максимович обнял Соню за плечи. – Учись хорошо, не подводи нас с матушкой, – поцеловал Соню в лоб. – Да не дуйся ты, Сонька, мы же ради твоего блага стараемся, – пощекотал Соню за бока. Она ещё сильнее насупилась, сказала сквозь зубы:
– Вы предатель, папенька, предатель. Видеть вас не желаю. Уезжайте поскорей и не приезжайте никогда. А я тут с тоски умру, поплачете тогда.
– Прекрати болтать всякий вздор, – приказал Максим Максимович. – Не вздумай тут комедию ломать, ясно. Учись, София, проявляй усердие. Мы за тобой через полгода приедем. Такие правила. Полгода пролетит быстро, не успеешь глазом моргнуть. Господин директор уверил меня, что этот пансион самый лучший в округе. Все воспитанницы безмерно счастливы и довольны, что учатся в та-а-а-ком заведении. Ты, София Максимовна, гордиться должна и нос выше держать.
– А я безмерно несчастна, поэтому гордиться