еще модны были завитушки и ангелы, на полу лежали ковровые дорожки, приглушавшие звук. Джоан шла и представляла свою комнату – такую же темную и вонючую, с ковром, истоптанным сотнями ног и проетым сотнями мышей.
Дафна замедлила шаг и принялась объяснять, приглушив голос, будто боялась потревожить покой пустых комнат.
– Первая налево – хозяина, далее – мисс Кэти и мисс Молли. – На каждую она указывала округлым жестом. – Затем ваша. По правой стороне – спальня нашего постоянного гостя доктора Гарднера, остальные пустуют.
Двери выглядели одинаково и были покрыты не изящной резьбой, как в нижних помещениях, а квадратами разной величины – здесь чужих не бывает, и вычурность ни к чему. Джоан придется запомнить, что ее дверь – четвертая, и каждый раз считать, чтобы не войти нечаянно к Молли.
Коридор заканчивался не глухой стеной или окном, а еще одной дверью, невысокой и неприметной.
– А там чья спальня?
– Ничья. Там черный ход. Им никто не пользуется, – сказала Дафна и показала на комнату, предназначенную для гувернантки. —Располагайтесь.
– Спасибо, миссис Клинтон. Будьте добры, передайте хозяину письмо. – Джоан отдала письмо Норы.
Экономка взяла его и удалилась.
Едва Джоан едва вошла, застыла от неожиданности. Не верилось, что мощный, мрачный Милтонхолл хранил в себе такие милые, уютные спальни. После клетушки со спартанской мебелью, которую она имела в Даунхилле… «Моя личная комната чуть ли не больше, чем гостиная в коттедже! Кровать с балдахином на четырех подпорках – ложе госпожи. Мебель в едином стиле с обстановкой в доме. А какое чистое, ясное зеркало! Лучшего качества, из Венеции. Здесь не скупятся на комфорт».
Джоан присела на кровать, осторожно, будто не спросила разрешения хозяев. Не у кого спрашивать, она хозяйка. К этой мысли ей придется привыкать. К роскоши тоже – к услужливо прогибающемуся матрасу, к ореховым комодам и столам, к свисающим волнами гардинам, к окнам чуть ли не в полный ее рост.
Сидеть удобно, а каково лежать? Джоан откинулась на спину. Лежать легко, безмятежно, как на облаке. Мысли отправились в свободный полет.
В старых домах витает дух прошлого – событий, которые произошли, судеб, которые прожиты людьми с портретов. На них ни одного улыбающегося лица. Видно, обладать замком еще не означает обладать счастьем.
Легкая тревога закралась. Примет ли огромный Милтонхолл ее так же добросердечно, как маленький коттедж Норы Аргус?
«В коттедже тесно, как в норке крота, здесь же просторно, как в замке великана. Нет, норманнского рыцаря. Будет ли хозяин добр ко мне? Будут ли добры другие обитатели? В больших домах слуги высокомерны и себе на уме. Та же экономка. Губы поджала, лишнего слова не проронила, не то, что наша болтливая Эмма. А дворецкий? Смотрит свысока, будто он главнее графа. Нет, подружиться мне ни с кем не удастся. Да ни к чему. Пару дней потерплю,