вождю всех народов Квой Сену, фундамент под который начали закладывать посреди этой маленькой площади, помпезно именовавшейся теперь площадью Победы.
Кабина визиофона была всё так же пуста. Я набрал прежний номер и стал ждать. Наконец, экран слабо осветился и потух, как и в первый раз. Розовый огонёк вызова снова стал зелёным, и знакомый журчащий голос секретарши Наоки приветливо произнёс:
– Хаи?
– Господин Наока у себя?
Она сразу же узнала меня. Это я понял по интонации её голоса. Но, к моему удивлению, в разговор почти тут же вклинился сам Наока.
– Слушаю! – Голос его прозвучал резко и недовольно.
– А вы, оказывается, не деловой человек, господин Наока!
Я решил говорить с ним в холодно-нагловатых тонах. Минуту он молчал. Мне стало жаль, что я не вижу его лица. Наконец, он произнёс с лёгким удивлением, не ускользнувшим от моего чуткого уха:
– Это вы?
– А вас это удивляет? Кстати, вы можете отозвать своих людей с площади Чань-Инь. Они умелые ребята, но, к вашему сожалению, никого там не найдут. Только зря потеряют время. Хотя, если вы хотите, чтобы они поразмялись ещё, тогда пускай порыскают по развалинам.
Снова молчание, на этот раз более продолжительное. Момент был подходящим, и я решил «ковать железо, пока горячо».
– Неужели вы не поняли, с кем имеете дело?
– Теперь понял… Хорошо. Давайте говорить по-деловому. Что вам нужно?
– А у вас, оказывается, плохая память, господин Наока! Кажется, мы уже договорились о сумме, которую я хотел бы получить? Или нет? Но вам, судя по всему, деньги дороже собственной свободы и жизни?
– Хорошо. Называйте время и место.
– Ну что ж, поверю вам ещё раз. Только если всё повторится снова, наши с вами переговоры закончатся, не успев начаться!
– Да, да! Говорите!
– В восемь часов вы должны быть на проспекте Свободы. Двигайтесь пешком от здания Народного Совета к бывшему ресторану «Волшебный Гарем».
– Как я вас узнаю?
– Очень просто: я сам подойду к вам.
Наока, конечно, будет не один, но на этот раз обязательно придёт сам. Не случайно я выбрал местом встречи именно проспект Свободы – людное место, особенно в вечерние часы. Здесь у Наоки и его людей не будет места для полноценного манёвра. Но особо обольщаться мне не стоило: взять его там так же не просто, как и ему обнаружить меня. Стоило всё обдумать досконально, но я решил сделать это на месте, исходя из обстановки.
Ночь нахлынула, как всегда, стремительно и неожиданно – без обычных на Земле сумерек, без переходов света и тени, без полутонов, совсем, как в южных широтах нашей планеты. Тёмные, переплетённые, подобно ходам лабиринта, улицы северной столицы Гивеи действовали на меня угнетающе. Усталые, сгорбленные люди в промасленных робах брели по тротуарам к мрачным, похожим на жерла вулканов, входам