будет, батя,– расплылся в хмельной улыбке Конь и хлопнув по спине, молча слушающего их беседу Пашку, предложил ему:
– Давай, Кикс, и ты со мной. Что за жизнь у тебя? Серая ведь?
– Но, но…– приподнялся на стуле старший Коняев.– Ты мне это оставь. Парень на своем месте. Штуку баксов имеет, а я еще ему пару сотен теперь добавлю для стимула, чтобы тебя охламона не слушал. Пошли его, Пашуня, нахер с его экстримом.
– Пошел, Мишка, нахер,– послушно выполнил указание работодателя Пашка. Парнем он вообще был покладистым и конфликтов избегал.
– Го-го-го!– заржали в две глотки Коняевы отец и сын.
С Толяном – корешем зоновским, Конь впоследствии Кикса познакомил. Привел в клуб и попросил "поучить малеха шары катать". Толян, мелкий, но вертлявый как крысеныш, не понравился Киксу с первого взгляда. Глаза его прищуренные, шныряющие по сторонам и ладонь потная. Однако язык у "крысеныша" подвешен был как надо и тарахтел он им, не умолкая так ловко, что после первых двух часов "мастер-класса" Пашка мнение первоначальное слегка откорректировал, приподняв планку рейтинга кореша Коня. А жизнью потасканный Толян, заливался соловьем, тем более что слушатель ему попался подходящий. Немногословный, слушающий, открыв рот и в споры не лезущий. А Пашка, сразу поняв, что из Толяна бильярдист может получится, как из дерьма пуля, показал ему, как следует держать кий правильно и выставив пирамиду из шаров, разбив, объяснил кратко основные правила игры в "Американку" и на этом посчитав, что достаточно преподал для первого раза, слушал молча зоновские побасенки, вежливо кивая и хмыкая. Жизнь за колючкой для него, там не побывавшего, была чем-то экзотическим и настолько отдаленной, как на другой планете, что он и не лез с репликами, хоть и понимал, что брешет Толян наверняка через слово.
– Да, братан, зона – школа жизни. Кто ее не топтал, тот и жизни не знает. А какие люди там сидят. Лучшие. Золотой фонд нации,– Толян прицелился и, мазнув по шару, вышвырнул его за борт. Пашка тормознув шар катящийся ногой, вернул его на поле и впервые усомнился в словах собеседника:
– Так уж и…
– Не веришь? Сам прикинь хер к носу. Кто сидельцы эти? Те, кому рамки общедозволенные тесны. Те, кто страх в себе задавил перед карательными всякими структурами. Человеки с большой буквы. Люди, которые нашли в себе силы преодолеть рабство быдлячье. И не просто задавить в себе раба этого поганого, но делом подтвердившие, что они не быдло, мужичье безропотное. Скотина серая. Такие дела люди проворачивали, тебе и не снилось, Кикс. И дело не в бабках. Понимаешь? Дело в том, что человек себя при этом выше рамок ощущает. Ему их начертили и чтобы не убег, всякие хитрые хреновины замостырили. Капканы – одним словом. Как волков флажками. А он все их обошел и смеется над вертухаями. Понимаешь?
– Так не обошел же. Попался, раз в зоне. Те, кто обошел, те на воле смеяться должны,– опять не удержался и возразил Пашка.
– Правильно. Соображаешь. Только эти-то вертухаи все новые и новые изощренные капканы выдумывают на нашего брата, вот и влетаем,