– немцы предприняли мощное наступление, чтобы сдержать продвижение русских в Силезию. Около Кутно русские, судя по всему, потерпели поражение, которое, как говорят, стоило им 30 000 жизней.
Вот-вот начнется большое сражение далее к югу, в районе Лодзи.
Глава протокольного отдела императорского двора сообщил мне, что император выразил желание видеть меня и что он готов принять меня послезавтра, в субботу, в Царском Селе.
Пятница, 20 ноября
Сегодня днем новый болгарский посланник, Мадьяров, представил его величеству свои верительные грамоты.
Выразив дружеские чувства к болгарскому народу, император затем суровым тоном заявил посланнику:
«Я не должен скрывать от вас, что отношение вашего правительства к Сербии вызывает у меня тягостное чувство и что весь мой народ разделяет эти чувства… Если ваше правительство воспользуется сложившейся ситуацией, чтобы напасть на Сербию, то я, монарх самого большого славянского государства, торжественно провозглашаю, что Болгария исключается из славянской семьи!»
Суббота, 21 ноября
Сегодня утром Сазонов сказал мне: «Государь примет вас в четыре часа. Официально он ничего не имеет вам заявить, но желает побеседовать „с полною свободой и откровенностью“. Предупреждаю вас, что аудиенция будет долгая».
В 3 часа 10 минут я отправляюсь экстренным поездом в Царское Село. Снег падает крупными хлопьями. Под бледным светом, ниспадающим с неба, расстилается широкая равнина, окружающая Петроград, белесоватая, туманная и печальная. Сердце сжимается при мысли о том, что на равнинах Польши в эти самые минуты тысячи людей погибают, тысячи раненых медленно умирают.
Аудиенция носит совершенно частный характер, но тем не менее я должен быть в полной парадной форме, как это подобает, когда являешься к царю, самодержцу всея России. Меня сопровождает церемониймейстер Евреинов, также весь расшитый золотом.
Расстояние от станции до Александровского дворца в Царском Селе невелико – меньше версты. На пустой площади перед парком маленькая церковь в древнерусском стиле вздымает над снегом свои прелестные купола; это одна из любимых молелен императрицы.
Александровский дворец предстает предо мной в самом будничном виде: церемониал сведен к минимуму. Мою свиту составляют только Евреинов, камер-фурьер в обыкновенной форме и скороход в живописном костюме времен императрицы Елизаветы, в шапочке, украшенной красными, черными и желтыми перьями. Меня ведут через парадные гостиные, через личную гостиную императрицы, дальше – по длинному коридору, на который выходят личные покои государей; в нем я встречаюсь с лакеем в очень простой ливрее, несущим чайный поднос. Далее открывается маленькая внутренняя лестница, ведущая в комнаты августейших детей; по ней убегает на верхний этаж камеристка. В конце коридора находится последняя гостиная, комната дежурного флигель-адъютанта князя Петра Мещерского. Я ожидаю здесь около минуты. Арап в пестрой одежде, несущий дежурство