временам благ в виде правительственных дач, квартир и персональных машин эти люди по общему правилу лишались сразу после освобождения соответствующих должностей.
В советской доктрине особо подчеркивалось, что «ответственность гражданина за исполнение юридических обязанностей способствует наилучшему проявлению творческой индивидуальности самой личности, ибо дисциплина, высокая организованность общества ставят в более защищенное и свободное положение каждого отдельного гражданина, гарантируют незыблемость его прав». В единстве свободы и ответственности гражданина авторы видели проявление гармонии «интересов общества, государства, коллектива и личности в социалистических общественных отношениях»[23]. Таким образом, истоки достоинства советского гражданина заключались в том, что это «свободная личность, обладающая высокой социальной ответственностью». Именно поэтому юридические исследования изучаемого нами феномена акцентировали внимание еще и на политическом участии и ответственности как выражении достоинства личности в условиях социалистической демократии, поскольку «в условиях социализма и коммунизма подлинная свобода предполагает глубокое понимание индивидуумом общественных интересов, способность согласовывать свои цели, поступки, стремления с интересами общества и государства»[24].
Отступление. Здесь стоит позволить себе небольшое отступление, поскольку с ответственностью подданного (гражданина) в российской истории наблюдалась проблема. Общей особенностью и одновременно бедой коллективистских систем является более или менее выраженный патернализм, неверие в способность членов социума принимать правильные самостоятельные решения. Но это как раз и означает пренебрежительное отношение к народу, влекущее за собой попрание достоинства личности. Даже император Александр II, вошедший в нашу историю как царь-освободитель и даровавший подданным невиданный по тому времени объем свободы, не преминул резкой отповедью ответить на известное ходатайство московского дворянства о созыве общего собрания выборных от земли русской для обсуждения общегосударственных нужд: «Никому… не предоставлено предупреждать мои непрерывные о благе России попечения и предрешать вопросы о существенных основаниях ее общих государственных учреждений. Ни одно сословие не имеет права говорить именем других сословий. Никто не призван принимать на себя передо мною ходатайство об общих пользах и нуждах государства»[25].
Традиционное недоверие к способности рядовых подданных принимать разумные решения, стремление «зарегулировать» их жизнь, свойственные полицейскому государству и веками практиковавшиеся в отношениях между властью и народом в России, сохраняются на вооружении современной российской бюрократии. Рука об руку с этим идет еще и плохо скрываемое презрение к рядовым гражданам, откровенное признание допустимости манипулирования их сознанием,